Черное облако души

Ночь застала его далеко от М. Ехать в темноте Никита не рискнул, остановился в крошечном мотельчике у самой дороги. Там было всего четыре номера. Никита принял душ, выпил чаю и с наслаждением пристроил уставшее тело на узкой, но вполне удобной кровати. Он надеялся немного поспать и с рассветом продолжить путь, но почему-то ему не спалось. Пришла эсэмэска от Сашки: «Беременность сохранили, Ленка пока в больнице. Как ты?» Никита решил: не стоит докладывать Куролесову о том, что он укатил на машине в М. Тот будет дергаться, волноваться, чего доброго, ещё Ленке пожалуется, а той сейчас нервничать никак нельзя. «Я в порядке, – написал он Сашке, – поужинали с Владой, ложимся спать». – «Как она?» – тут же поинтересовался Куролесов. «Нормально. Пока все хорошо», – ответил Никита. «Ну и ладно, – написал тот. – Разберусь с Ленкой и съезжу с тобой в М.». – «Спасибо», – набрал Никита, отправил эсэмэску и положил телефон на тумбочку.

За окном гудела трасса. Сон по-прежнему не шёл, и Никита попытался составить план действий по приезде в М. Надо отыскать дом, в котором жила Маша. Неподалёку от неё располагался старый каменный фонтан – круглый, как блюдце, а в середине два лебедя. Полуразрушенный – у одного лебедя не было крыла, у другого клюва и глаза, – но фонтан Никите нравился, что-то в нем было притягательное. Маша рассказывала, что он очень старый, ровесник города. По нему и нужно ориентироваться…

Никита не заметил, как уснул. Во сне ему виделся фонтан, новенький, отреставрированный, из него били сильные прозрачные струи. Хотелось напиться из него, и Никита подошёл ближе, зачерпнул ладонью воду. Отчего-то на вкус она была горькой, он поморщился и сплюнул. Тут же струи сделались тоньше, затем ещё и совсем пропали. Никита увидел Владу. Она стояла по ту сторону фонтана и улыбалась ему, на щеках играли ямочки.

– Ты почему здесь? – спросила Влада. – Ты ведь должен быть в Москве. Обманул меня?

– Кто бы говорил, – смущенно пробормотал Никита. – Ты сама обманщица хоть куда.

– Я знаю, зачем ты сюда поехал: хочешь узнать, кто я, не веришь мне. Стыдно, дед! Я думала, ты меня любишь. – Улыбка сошла с ее лица, оно стало серьезным и грустным.

– Я люблю тебя, очень. Ты для меня ближе всех на свете. Но я не могу так больше.

– Лучше бы ты не делал этого, – сказала Влада и махнула рукой.

Струи снова взмыли вверх.

– Чего «этого»? – не понял Никита.

Но Влада уже уходила от него по узкой асфальтовой дорожке, не оборачиваясь. Никита хотел крикнуть ей вслед и проснулся.

Во рту у него был привкус горечи, будто он наяву пил из фонтана скверную воду. Сердце тревожно стучало. Что-то часто он стал видеть сны! И они сбываются. Раньше такого никогда не было. Никита всю жизнь спал без сновидений, крепко, вставал с петухами, бодрый и отдохнувший, и посмеивался над Надеждой Сергеевной, которая свято верила, что с четверга на пятницу снятся вещие сны, а чтобы дурной сон не исполнился, проснувшись, надо целый час ни с кем не разговаривать, да ещё и трижды плюнуть через левое плечо.

Никита быстро встал, оделся, выпил в буфете кофе и помчался дальше.

29

«Жара. Лето в самом разгаре. Уже целую неделю стоит великолепная погода, на небе ни облачка, солнце жарит вовсю. В такой зной хорошо было бы искупаться в реке: пробежаться босиком по траве и нырнуть в прохладную воду. Надо же! Я до сих пор помню это ощущение: мягкая, шелковистая трава под ногами. Столько лет прошло, целая жизнь – а я помню, как упоительно наступать голыми пятками на мелкий, влажный песок на дне речки. Прибрежные камыши щекочут коленки, вокруг летят прозрачные брызги…

Галка и Алиса сейчас, наверное, вовсю купаются и загорают. Галка в деревне у бабушки, Алису отправили к родственникам. Я скучаю и вяжу смешного синего слоника. Почему синего? Осталось немного синей шерсти от шарфа. Для варежек не хватит, а для слона в самый раз. Я сделаю ему глазки из пуговиц и подарю Алисе. Галке я уже дарила шерстяную игрушку – медведя, а Алисе ещё нет. Пусть будет слоник – на счастье.

Спицы мелькают, клубок уменьшается, я мурлычу какую-то песенку. На душе у меня отчего-то хорошо и спокойно, как не было давно. За окном Тузик отчаянно лает на кошку, баба Нина с бабой Зиной сидят на лавочке и обсуждают, как лучше варить сливовое варенье. Они каждое лето это обсуждают, спорят и даже ссорятся. А у синего слоника уже готов хобот и смешные, висячие уши.

Я откладываю спицы и любуюсь своей работой. Алиса будет довольна. Только бы они с Галкой поскорее вернулись! И тогда, может быть, мы все вместе поедем в парк. Будем сидеть на скамейке и есть мороженое… Раз-два, раз-два, лицевая, изнаночная…»

30