Черное облако души

– Я не могу тебе объяснить, как это происходит, – сказал ей Никита. – Наверное, в этой жизни есть что-то, не поддающееся логике и разуму. Возможно… это называется…

– Чудо, – неожиданно спокойно подсказала Маша. – Обыкновенное чудо, как в фильме, помнишь?

Влада за спиной снова замурлыкала вполголоса…

– Мы приехали, – сказал Никита и нажал на тормоз.

Они вышли из машины и зашли в калитку.

– Радка дрыхнет, наверное, – с улыбкой проговорила Влада. – Она у нас соня.

В это время из дома послышался громкий лай. Дверь распахнулась, Шоколад выбежал во двор и кинулся Никите на грудь.

– Привет, чёрный, здорово! Как я соскучился по тебе. – Никита гладил пса, чесал его за ухом.

– И я соскучилась. – Влада, взвизгнув, принялась обнимать собаку.

– Привет многодетному деду! – раздался с крыльца знакомый голос.

Никита поднял голову. На пороге стоял Куролесов и широко улыбался во все свои коронки.

– Ты как здесь?

– А вот так. Что ж я, брошу друзей в беде? За внучкой твоей нужен глаз да глаз. Правда, Влада? – Он вывел из-за спины смущенную Раду.

– Рада я. – Она неловко опустила глаза. – Говорила же!

– Ой, пардон, запутался, не привык ещё. – Куролесов шутливо приложил руку к сердцу. – Сорри.

– Ты бросил Лену одну в Москве? – возмутился Никита.

– Зачем бросил? С собой взял. Дома, как говорится, и стены лечат. Там она. – Он кивнул на дверь. – Лежит пока, но скоро встанет и будет нам пироги свои печь.

– Ещё чего! И не думай даже. Пусть лежит все девять месяцев, – сказал Никита.

Но Куролесов уже не слушал его. Взгляд его был прикован к инвалидной коляске, в которой сидела Маша.

– Это… кто? Это она? Твоя Мария?

– Да, – с гордостью произнёс Никита. – Знакомьтесь.

Сашка сбежал с крыльца, подошёл к Маше и протянул ей руку.

– Александр.

– Маша.

– Вы очень красивая, Маша. Никите можно только позавидовать.

Рада между тем тоже спустилась с крыльца и теперь стояла напротив Никиты и Влады.

– Дед, прости! Это все из-за меня. Я во всем виновата. Зачем я как дура полезла на ваш балкон?

– Давай не будем ворошить прошлое. – Никита обнял обеих девушек. – Надя была бы рада тому, что у нас такие внучки. Пошли в дом, нужно позавтракать…

Все собрались за круглым деревянным столом. Лена, бледная, но счастливая, села рядом с Машей. Влада и Рада хлопотали у плиты, Никита и Куролесов выпили по стопочке коньячка.

– После завтрака поспим немного и на речку, – предложил Никита.

– Да! – подхватили девчонки.

– Я с вами, – тут же сказала Лена. – Купаться не буду, посижу на берегу. Маленькому полезно будет.

Одна Маша молчала, грустно глядя куда-то в сторону.

– Ты что? – Никита погладил ее по щеке. – Чего грустишь?

– Как я хочу хоть на секунду коснуться ногами травы, зайти в воду. Если б ты знал, как мне этого хочется, Ник.

– Знаю, милая. Обязательно коснёшься и зайдёшь. Я обещаю.

– Правда, Машенька, наш Кузьмич нормальный мужик, – встрял Сашка. – Думаешь, деньги, которые пропали, у него последние? Как бы не так. Кое-что ещё имеется на счету. Так, Кузьмич?

– Так-то оно так. – Никита загадочно улыбнулся. – Но того, что есть, не хватит на осуществление всех моих планов. Тут нужна стратегия.

– Каких планов, дед? – Влада уставилась на него с любопытством.

– Ну, помимо того, чтобы сделать Маше операцию, мне нужно, чтобы вы учились. Обе.

– Это же бешеные бабки, – с безнадёжностью в голосе проговорила Рада.

– Большие, да. Но не бешеные. Говорю, тут нужна стратегия. – Никита посмотрел на Куролесова и подмигнул ему. Затем достал из кармана ветровки квитанцию из лаборатории и порвал ее на мелкие кусочки на глазах у Лены и изумленных девчонок…

35

Прошёл год. Теперь в лесничестве стоят два дома, один старый, бревенчатый, а другой большой, кирпичный, с множеством окон и высоким крыльцом. На участке появились ровные дорожки, вымощенные разноцветной плиткой. По ним очень удобно ходить, опираясь на костыли. Именно так передвигается пока Маша Свиристелкина, осторожно переставляя ноги, обутые в тёплые войлочные ботинки. Операция прошла успешно, и она мечтает о том моменте, когда сможет наконец отбросить костыли, снять ботинки и пробежать босиком по густой траве прямо к речке. Врачи сказали, что скоро так и произойдёт.

Под рябиной у стола стоит коляска – не простая, а двойная. Там сладко спят сразу два наследника Сашки Куролесов, близнецы Рома и Тема. Их мама Лена месит тесто на кухне. По участку с визгом бегают три шоколадных щенка с белыми крапинками. Их дрессирует Куролесов, решивший наконец, каким делом займётся вдали от Москвы и от своего завода. А в гостиной кирпичного дома уютно горит камин. Никита Кузьмич сидит на диване и играет на гитаре. Влада и Рада распевают свои вокализы под его аккомпанемент. Они студентки первого курса колледжа на Ордынке, и скоро их отчетный концерт.

Во всей этой идиллии нет только одного – дачи, которую некогда построил Никита Авдеев, будучи директором завода. Ее продали за неплохие деньги. Остались только фотографии в альбоме: зимний сад, каминный зал, зона барбекю, футбольное поле…

– Жалеешь? – спрашивает Никиту Куролесов, когда они с ним вечерком пропускают пару рюмочек коньяка.