Черное озеро (СИ)

Стивер поднимает глаза и, кажется, возносит молитвы. Видимо, вера так же заразна, как и безумство. Хотя, Инесса же не заразилась. Пока что.

— Долго же тебе придётся жить. Тебя же все ненавидят. — подтрунивает Инесса, толкая Стивера локтем. Тот не шевелится, не сводя глаз с серого, затянутого тучами, как покрывалом, неба.

— В таком случае, придётся и тебе не лезть ко мне со своей моралью, чтобы протянуть подольше и увидеть мой триумф.

Перезаряжаю штуцер. Инесса вздрагивает.

— Всё это очень интересно, но скоро пойдёт дождь. — бубнит под нос Стивер, хмурясь.

Не молился. Уже радует.

Амур разворачивается и бредёт мимо яблонь, увлекая нас за собой.

Пусть наши намерения и не благие, но я надеюсь, что эта дорога приведёт нас к чему-то хорошему.

***

Замшелые деревья склоняются и растут совсем близко. Безжизненное серое небо проглядывает сквозь кроны, наблюдая за каждым нашим шагом.

— И куда мы идём?

— К ведьме. — Амур придерживает ветку ели. Инесса переступает корни и следует за ним по пятам. Разумовский отпускает ветвь, и она с хлестким звуком ударяется о лицо мальчишки Ландау. Стивер сдавленно вскрикивает. Вороны с верхушек деревьев взмывают в небо, каркая. Смеются над неудачником вместе со мной.

— И зачем?

— Потому что мне нужна уверенность в том, что я не веду бестолковую войну.

Амуру никогда не была свойственна осторожность, но, видимо, Лощина действительно сделала из Разумовского другого человека. А вот хуже ли новая версия предыдущей — только предстоит узнать.

— И в чём заключается твой крестовый поход?

Причем поход и могильные кресты, символизирующие перекресток загробной жизни?

— Свержение царя. — пожимаю плечами. Инесса раскрывает рот от удивления.

— Вы совсем сумасшедшие? — едва слышно шепчет она, поправляя иссиня-черный шарф на шее. Подарок Разумовского. Он, как и Селенга, всегда делает подарки. Когда я кочевал между публичными домами, кабаками и поместьем Разумовских в Аскве, мать Амура всегда заваливала меня приятными мелочами: начиная от личных швей и заканчивая покрывательством моих махинаций перед Советом.

— Вас семеро. У Царя же полно охраны. Знать там, все дела. Совет, про который вы говорили.

Амур усмехается и ускоряет шаг. Инесса бежит за ним вприпрыжку, размахивая руками.

— Не «вас», а «нас». Ты тоже Смертник. — напоминаю я, оглядывая заросли ивы. Земля под ногами, хоть и подмерзшая, становится мягче. Мы почти на болотах.

— Кажется, я поняла почему вы так зовётесь. — ехидно подмечает Инесса и, опомнившись, вскрикивает снова:

— Там же тысячи солдат! Как их там, дружинники? А ещё же князья! Их сколько?

О, Смерть, почему я не остался в хижине старого чучельника? Там и настойка, и душный чердак, и княжна Нева. Лучшим собеседником я бы её не назвал, но она хотя бы не кричит, размахивая руками так, словно пытается взмыть в небо.

— Девять, не считая самопровозглашенного Короля Варваров. — умничает Ландау где-то позади.

— Де-вять! — вопит Инесса, путаясь у меня под ногами. Перехватываю взгляд Амура. Он выглядит довольным, но вот я, напротив, напрягаюсь.

Инесса права. Их сотни тысяч. А нас, вас или как-там они определились, всего восемь.

— Именно поэтому мне нужна ведьма. Это только начало.

— Тебе Идэр мало? — мои слова не остаются незамеченными. Амур цокает и, всё-таки, спотыкается об Инессу. Оба оказываются на земле, среди веток и густой зеленой травы, покрытой тонким слоем инея. Ландау спешит к нам, поскальзывается и ничком плюхается в паре саженей.

— Мы точно все умрем. — подытоживает Инесса, роняя голову на землю. Разумовский не спешит подниматься. Достает пару леденцов из мешочка и закидывает их в рот. Ландау плюется травой, стирает кровь, выступившую парой крупных капель на губах, и садится. Лицо его еще более унылое, чем когда-либо.

— Не думаю, что найдём её, так что — не сегодня. — Амур вытягивает ноги и закидывает свободную руку за голову.

— Ты так в этом уверен?

— Я вот ни в чем не уверен. — отрешенно шепчет Ландау, указывая вправо.

Среди раскидистых дубовых крон виднеется крыша. Обросший мхом, терем черным пятном глядит на нас. Амур садится, забирает у Инессы бумажную трубочку с табаком и закуривает.

— Что, если дома никого нет? — вкрадчиво шепчет Стивер, подползая к нам на коленях. Грязный и ободранный, он очень похож на безумца. Или на нищего.

— Дым. — указываю на трубу. Инесса усмехается, играя потемневшими от влаги шишками.

— Мы то-очно все умрем. — протягивает девчонка, откидывая шишки. Инесса забирает табак у Разумовского и добавляет чуть тише:

— Расскажите хоть с кем нам предстоит драться?

Сажусь на землю, штаны в миг промокают. Теперь я чувствую себя так, будто попал в далекое детство. Холодно, куча умных дураков вокруг и обмоченный зад.

Стивер разглаживает мятую карту на коленях и тычет пальцем в леса и болота, неподалёку от княжества Емельяновых. Его я узнаю сразу же, для этого даже не нужны знания грамоты. Длинный участок земли, похожий на змею, растянулся вдоль Западного торгового пути.