Чёрное пламя

— А с Алистером всё также плохо? — осторожно спросила я, и Ирмис тут же напряглась.

— Я не понимаю, в чём я провинилась, — тихо сказала она, — я постоянно хожу с ним в качестве помощницы, но я чувствую неприязнь. Это очень давит, но и уйти не могу, моя жизнь теперь принадлежит ему. А теперь ещё родители приедут, не хочу с ними встречаться…

Она снова отвернулась, и я отчетливо услышала всхлип. Я не знала, что сказать и снова ощутила себя виноватой. Пододвинувшись к Ирмис, я просто обняла её.

— Да ты мне смерти желаешь, — хмыкнула она.

— Мы никому не скажем, — заверила я её, — послушай, я понимаю, что ты боишься встретиться с родителями. Но подумай о том, что ты бессмертна. Настанет время, когда их не станет. И ты будешь жалеть, что не выяснила отношения и отдалилась от них. Последний раз, когда я говорила с мамой, я накричала на неё и убежала, а потом уже было не перед кем извиняться. Это гложет меня до сих пор.

— А если они всё узнают и не примут меня?

— Тогда ты хотя бы будешь об этом знать. А Алистер… я верю, что всё образуется, просто вам нужно время.

Крипта встретила меня пробирающим до костей холодом и густой тьмой, которую с трудом рассеивал даже магический свет. Стуча зубами и ёжась, я осторожно спустилась по лестнице и двинулась вдоль саркофагов и статуй, утопающих во тьме каменных сводов, а в самом конце коридора безошибочно угадывались статуи родителей и сестры. Сама того не замечая, я замедлила шаг, и эхо от цокота каблуков сменилось на легкий шелест платья по каменному полу. Остановившись около могилы сестры, я положила к ногам статуи алую розу её любимого сорта с бархатистыми лепестками и потрясающим тонким ароматом. Она не любила, когда эти розы срывали с кустов, но сегодня мне хотелось, чтобы дорогой сердцу сестры цветок был с ней.

Я посмотрела на мраморное лицо некогда прекрасной девушки и печально улыбнулась сама себе. Я не была в крипте с того момента, как мы с Син побывали во дворце, и боялась снова почувствовать пожирающую изнутри нестерпимую боль, которую невозможно было ничем унять. Я прекрасно осознавала, что моей семьи больше не было, но видеть могилы воочию каждый раз было столь мучительно, что я спускалась сюда с содроганием сердца. Но не сейчас. Удивительно, но плакать больше не хотелось. Лишь тоска холодными нитями окутывала сердце, напоминая о любимом некогда живом человечке. Но её больше не было, сестра ушла навсегда и уже не вернётся. Возможно, мне требовалось время, чтобы смириться и пережить своё горе, или найти новый смысл жить дальше, а теперь её пора было отпустить. Я положила руку на холодный мрамор статуи и посмотрела ей в глаза.

— Я всегда буду тебя помнить, Ами. Всегда. Люблю тебя, сестрёнка.

Я знала, что её дух ушёл дальше, но надеялась, что она почувствует меня, где бы не находилась её душа, как я чувствовала искорки зовущих меня. Моя частичка света будет последней, и сестра сможет спать спокойно в укутывающем душу небытие, как я когда-то.

Постояв ещё какое-то время, я ощутила знакомое тепло от разгорающегося внутри пламени и легонько улыбнулась. В такие минуты я особенно нуждалась в поддержке и радовалась, что больше не одна. Однажды ощутив узы крови, я не согласилась бы их ни на что променять, но к внутреннему теплу и свету добавилась и боязнь потери. В этот раз я уже не справилась бы, только не без него.

Маркус обнял меня сзади и уткнулся мне в волосы, я ощутила его дыхание на шее и на душе стало спокойнее.

— Пойдём, уже стемнело.

Я упёрлась затылком ему в грудь и накрыла ладонями его руки.

— Я иногда думаю, как бы всё сложилось, если бы не тот взрыв. Наверное, мы бы никогда не встретились.

— Встретились. Когда я пришел бы наконец расправиться с твоей семьёй.

— Очень романтично, — вздохнула я, — мог бы такое не говорить.

— А что? Может, у меня рука не поднялась бы тебя убить, любовь с первого взгляда и всё такое.

— Любовь, как тогда на площади у фонтана? — я выгнула бровь, вспоминая, с какой ненавистью он на меня тогда смотрел.

— Я не…

Вампир замолчал и, выпрямившись, повернулся в сторону входа.

— Сюда кто-то идёт.

— Тогда… тогда спрячься, нас не должны видеть, — замешкалась я, соображая, где лучше скрыться.

Но Маркус даже не сдвинулся с места, недовольно глядя на меня.

— Прошу тебя, просто спрячься, — взмолилась я, услышав шаги и сама.

Скривив лицо, он ушёл в тень каменной арки к саркофагу, и почти сразу в крипту вошёл Аарон.

— Что ты тут делаешь? — вот уж кого не ожидала увидеть.

— Искал тебя, — пожал он плечами, — Ирмис сказала, что ты тут.

Кое-как взяв себя в руки, я сделала непринужденный вид, надеясь, что Аарон не ляпнет ничего лишнего.

— А что ты хотел?

— Просто поговорить.

Он встал рядом и окинул задумчивым взглядом статую сестры.

— Никогда тут не был, — прервал он молчание, — еле через лабиринт прошёл. Раз пятнадцать в тупик заходил.

— Да, лабиринты они такие, — хмыкнула я.

Воцарилось какое-то неловкое молчание.

— Слушай, до меня тут слух дошёл… — замялся он, — это правда, что тебя воскресил некромант?