Городская цитадель, ощетинившаяся двумя бастионами, вполне себе вписывалась в общую картину городских построек. Войдя внутрь, отряд разделился: те четверо, что несли бесчувственное тело Кнуга, направились к главному зданию, а Грон, я и остальные повернули направо и, пройдя мимо пары фонтанов с четырьмя жуткими трехголовыми статуями, углубились в какие-то дебри. За все время ни один из нас не произнес ни слова, разве что начавший приходить в себя побратим вождя в полубреду выражал отношение к этому миру во вполне уместных в подобных случаях выражениях. Дебри, впрочем, быстро закончились, и мы вышли на широкую поляну со стоящим посреди нее Стоунхенджем. То есть Стоунхенджем это сооружение из стоящих по кругу огромных булыжников я бы с точностью не назвал, но оно было очень похоже на то, что я видел в том мире на картинках. На мрачных лицах моих провожатых мелькнуло благоговение, а системный лог известил меня, что мы находимся на территории храма самой почитаемой орками богини – Каэллы.
Интересно… Сюда-то мы зачем? Впрочем, сейчас все равно узнаю.
– Иди за мной, демон, – немного напряженным голосом пробасил Грон. – Остальные – ждите!
Мы подошли к кругу камней, которые вблизи оказались огромными кусками гранита, затем орк обернулся и, положив руку мне на плечо, произнес:
– У меня нет причин не доверять тебе, князь, но у нас есть правило. Знак вождя моего народа должна принять Госпожа. Я помню «Лунный серп»… Я помню его до мельчайшей царапинки, но он слишком долго находился у Врага. Без разрешения богини я даже не могу взять его в свои руки, – со вздохом закончил он.
Ну вот, блин, и тут свои правила и условности, но кто я такой, чтобы менять обычаи целого народа? Надеюсь только, скакать по этим камням с бубном мне не придется? Картина рисовалась превеселая, поэтому я задавил в зародыше улыбку и спросил:
– Что я должен сделать?
– Просто положи его на алтарь, – кивнув на круглый валун в центре композиции, попросил Грон.
– Да не вопрос. – Я подошел к камню, положил на него амулет и на всякий случай обернулся к сыну Карроша, ища подтверждения своим действиям.
Дальше пошло совсем уж непонятное. В воздухе запахло какими-то индийскими благовониями (я помню этот запах, мы у Макса как-то устроили в квартире индийский храм с помощью хранимых его мамой ароматических пирамидок), верхушки каменных глыб вспыхнули голубым огнем, Грон и те орки, что остались у леса, рухнули на одно колено и опустили головы, а мне на плечо легла изящная женская рука. Тонкое запястье, угольно-черные когти, пара колец и незамысловатый серебряный браслетик. Дергаться я, разумеется, не стал: привык уже. Просто медленно обернулся и кивнул высокой, хорошо сложенной орчанке:
– Госпожа?!
– У меня мало времени, Черный, – окинув меня изучающим взглядом, приятным голосом произнесла она. – Ты сказал, что Вилл пришел за мной и Владыкой Эфира и у тебя есть возможность его придержать?
– С ним два Неприкаянных, один из которых тяжело ранен, а еще у меня есть
– И Великий меч с мощью самой непостоянной стихии, – кивнув на Пагубу, улыбнулась она.
Богиня по-женски прикусила нижнюю губу, на ее лице мелькнуло сомнение, которое через мгновение сменила улыбка:
– Но ведь даже такой союзник – лучше, чем ничего. Мы позовем тебя, Черный, перед атакой. – Она кивнула на преклонившего колено Грона и добавила: – Передай вождю, что он достоин «Лунного серпа», и прощай. Я найду тебя в нужный момент…
Каэлла растворилась в воздухе, исчезло свечение камней, остался только запах…
В тот раз нам с Максом из-за него так досталось…
…