Черное пламя Раграна 2

— Хорошо, — вздыхаю, опираюсь локтями на столешницу, хотя ничего хорошего в этом, конечно, нет. С тех пор, как во мне поселилось это пламя, я как ходячая бомба с непредсказуемой электроникой внутри. Непредсказуемой — потому что вообще непонятно, когда в следующий раз рванет.

Сейчас вот на Лара сорвалась. Хотя так радовалась, что мы наконец-то весь вечер проведем вместе, посмотрим мультики, поиграем, почитаем, совсем как раньше. Я даже Нию хотела отпустить, чтобы остаться с сыном только вдвоем. Вальцгарды не в счет, в этой квартире потеряться можно, не говоря уже о том, чтобы замечать присутствие охраны.

И вот, пожалуйста.

Скорее бы уже понять хоть что-то, как это все работает. Через пару дней у нас контрольные тесты, чтобы посмотреть, как себя сейчас ведет пламя в моей крови при постоянном контакте. Хотя я и без анализов могу сказать: отвратительно оно себя ведет, невыносимо. Как подросток, который бунтует.

Но если перед Ларом я могу извиниться прямо сейчас, просто подняться и извиниться, попросить прощения, сказать, что мы ничего не будем возвращать, обнять, то как быть с Роу, ума не приложу. Вот как я вообще умудрилась такое сказать, а? Зная его историю.

Как-как. Черным пламенем объятая.

Глубоко вздыхаю и смотрю на Лоргайна:

— Сделайте мне одолжение, не ходите за мной к Элегарду Роу.

— Я не имею права, риам Этроу. У меня приказ.

— Ну тогда хотя бы постойте в конце коридора. Извиняться при всех — такое себе.

Хотя он же при всех извинялся. И жестокими словами я тоже бросалась при всех. Поэтому, оттолкнувшись от столешницы, иду через всю квартиру к другим дверям. Запоздало понимаю, что надо было выглянуть на парковку, может он все еще там, флайс запускает. Но потом только быстрее устремляюсь вперед. Не откроет — и ладно. Мне же лучше.

Потом как-нибудь извинюсь.

Внутренние коридоры в этом доме — просто шик. Высокие стены, с одной стороны светлые, с другой темные, что создает странную иллюзию искажающегося пространства, вытягивающего их в длину еще сильнее. На светлых — корпусные голографические картины с панорамными видами, на «темной» стороне ромбовидные светильники, повернутые под разными углами. Верхний свет — подсветка по краям, будто кто-то пролил краску вдоль стен и в углах, и световые озера на полотне потолка.

Я касаюсь панели звонка у квартиры Роу и с надеждой жду, что мне не ответят. Не откроют. Не захотят со мной разговаривать.

Но увы. Дверь открывается даже быстрее, чем успевает растаять моя надежда.

Роу стоит в дверях, опираясь локтем о косяк и вопросительно смотрит на меня, а я вздыхаю и говорю:

— Похоже, моя очередь извиняться.

— Похоже на то, — он усмехнулся, хотя веселья в его улыбке не было. Да и насмешки, если честно, тоже, из-за чего я почувствовала себя еще хуже.

— Простите, — сказала совершенно искренне. — Я просто на нервах. У меня первая рабочая неделя и все такое. Я не должна была этого говорить, но я сказала, и поэтому чувствую себя ужасно.

— Так вы хотите извиниться, потому что чувствуете себя ужасно? — поинтересовался он.

— Я… нет!

— Но вы это только что сказали.

— Я только что сказала, что мне стыдно! — Что за мужчина вообще, а?

— Хорошо. Хотите мое прощение, Аврора? Только после того, как мы с вами поужинаем.

Я в шоке уставилась на него, а Роу продолжил:

— Завтра. В восемь вас устроит?

Мне сейчас что ему ответить? Чтобы потом опять не пришлось извиняться.

— Нет, — сказала я. Настолько решительно, что даже сама от себя не ожидала. Мне казалось, раньше я была мягче, но, видимо, работа на Вайдхэна и деловой тон внесли в мои разговоры определенные коррективы. — Я пришла попросить прощения за то, что причинила вам боль, но совершенно точно не для того, чтобы с вами договариваться о свидании.

— О свидании? Я просто пригласил вас на ужин.

Вот теперь мне показалось, что он улыбнулся вполне искренне.

— Хорошо, не для того, чтобы с вами поужинать.

— А жаль.

— Жаль, несомненно, — ответила я раньше, чем успела себя остановить.

С чего это мне вообще об этом жалеть? Но Роу на этих словах улыбнулся так, что я поняла, что пора уходить, пока мы до чего-нибудь не договорились. Тем более что ужинать с ним я на самом деле не хотела и не собиралась, а то, что сейчас брякнула — исключительно от того, что переволновалась.

Неделя у меня и правда выдалась очень напряженной, я привыкала к новому графику, к новому ритму, к новому стилю жизни. К тому, что не могу в любой (или в почти любой) момент сгрести Лара в объятия, что он не бежит ко мне с криками: «Мам, мама, когда мы пойдем гулять?!» А если сюда добавить еще совершенно нового Вайдхэна, к жесткости которого в обращении с подчиненными мне тоже приходилось заново привыкать — пусть даже меня это касалось лишь частично — а еще черное пламя и всяких Алер, которые на прощание окатили меня снисходительно-пренебрежительным взглядом, то в общем, наберется приличный такой грузовой флайсик причин, по которым мне лучше прямо сейчас вернуться домой и отдохнуть.

Хорошенько.