Черное племя (СИ)

- Лучше уйди, а то заревнуешь... - Феофил, как ни странно, не шутил, зная, что вождь не всегда отличался здравым смыслом. Впрочем, как и он сам. Арен повиновался, а Кайлин, уже давно переставший стесняться лекаря, быстро разделся.

- Какая у нас пузяка... - альфа любовно провел ладонью по чуть заметному животику Кайлина и улыбнулся, - Что-нибудь болит, беспокоит?

Феофил начал слушать омегу, щупать, надавливать, спрашивая, больно ли тут или здесь.

- Всё хорошо, я прекрасно себя чувствую, я счастлив, - омега улыбался, думая об Арене, которого, правда, хоть и влюбленного, радостным не видел, - Мой муж меня любит, представляешь?

- Да, я рад за вас, - напоминать о проклятии Кайлину не хотелось. Тем более, что если всю беременность мальчишка будет находиться в хорошем расположении духа, то, скорее всего, волчата родятся здоровыми.

- А как дела у вас с Энджи? - Кайлин вспомнил, что пара делала всё возможное, чтобы омега забеременел, но чувствовал, что видимо всё оказалось напрасным.

- Так... Как всегда, - Феофил отвел взгляд, - Он не сможет забеременеть, всё напрасно. Остается только смириться с этим.

- Ты же не осуждаешь Энджи? - Кайлин был очень чуток, поэтому сразу понял по настрою лекаря, что в их семье мир нарушен.

- Знаешь, я понимаю, что он не виноват, но... Я злюсь, - Феофил скривился, не зная, как точно выразить свои мысли, - Хотя, я не знаю, на кого именно мне надо злиться. Но ведь кто-то должен быть виноват, - альфа поднялся, - Можешь одеться.

Кайлин с тревогой слушал Феофила.

- Но никто не виноват. Война виновата...

- Я знаю! - лекарь опустил голову, - Проклятая война! У меня так и не будет наследников, а я стар, и мне неоткуда их взять. И ты не понимаешь, я многое бы отдал, чтобы держать на руках собственного сына. Но у меня этого нет и никогда не будет, не будет!

- Тише... - Кайлин оделся и подсел к сидящему на кровати Феофилу, - Мне так жаль, что у вас ничего не получается, - мальчишка аккуратно прижал голову лекаря к себе и начал гладить альфу по волосам, - Но не обвиняй Энджи, ведь он тоже детей хочет, просто ему страшно в этом признаться, он боится, что ты ему не поверишь.

- Энджи отличный любовник, а вот какой из него папа получился бы, роди он волчонка, я не знаю. По-моему, он не создан для отцовства. Ты - создан, а он - нет.

- Ты за него решаешь сейчас. Но откуда тебе знать, ведь у Энджи никогда не было детей, - Кайлин посмотрел в глаза Феофилу.

- Когда он был беременный, отцовский инстинкт у него так и не проснулся.

- А ты был на его месте? - Кайлин всплеснул руками, - Откуда ты знаешь, что ему довелось пережить? - глаза омеги горели, - Как тебе не стыдно. Ты только осуждаешь его и унижаешь. А он необыкновенный.

- Был бы он обыкновенный, я бы на нем не женился, - Феофил поднялся, - Удачи, Кайлин. Если вдруг почувствуешь какое недомогание, бегом ко мне.

- Хорошо, - мальчишка сел на постель и задумался. Ему был глубоко симпатичен лекарь, но его гордыня, принципиальность и желание осуждать других портили всё впечатление. Нужно было зайти к Энджи, но тут в комнату зашел Арен, и Кайлин тут же забыл, что хотел сделать.

Часть 31. Побочный эффект

Наркотик действовал безотказно, и Энджи стал привыкать к этому ощущению - ощущению эйфории и равнодушия. Еще он перестал замечать настроение Феофила, который, безуспешно гадая, что происходит с мужем, уже почти что с ним не разговаривал. Но худшим для омеги было то, что каждое "пробуждение" погружало его глубже и глубже в депрессию, омега путался в сетях отчаяния, но поделиться этим с мужем не мог. Энджи готов был бороться за свое семейное счастье, если бы это было в его силах. Но он понимал, что детей не будет, и что теперь, рано или поздно, счастливой жизни с Феофилом придет конец, или уже пришел.

Лекарь же раздражался на мужа, за его равнодушно-хорошее настроение с утра до вечера, за ненужную болтовню, за странные вопросы и обрывки фраз ни к селу, ни к городу. Иногда альфе приходило в голову, что мальчишка помешался. Но верить в это не хотелось.

Прошло четыре дня. Оборотни отмечали праздник - приход лета. Феофил не знал, стоит ли идти. Ему не хотелось, но статус требовал присутствия такого важного члена племени, как он. Энджи идти на праздник хотелось еще меньше. Казалось, листья перестали помогать. Тоска снова подкрадывалась, и тогда мальчишка увеличил дозу в два раза.

- Энджи, идем, - Феофил смотрел на мужа, уже перестав его окончательно понимать, - У тебя какой-то бессмысленный взгляд. В чем дело?

- Ни в чем, всё как всегда, - мальчишка вышел из шатра, стараясь не смотреть на альфу.