Черное племя. Война (СИ)

- А кто говорил, что тебе я никогда не нравился? - Михаэль победоносно смотрел на выгибающегося от возбуждения Энджи.

- Трахни меня, - повторил омега, кусая губы.

- Заслужи.

- Как?

- Прояви инициативу, - вождь приподнял брови, расслабляясь. Энджи отреагировал незамедлительно, впиваясь в губы вождя и тут же запуская руку в его белье. Дальнейшего развития событий не ожидал никто. На пороге, совершенно неожиданно, появился Лабберт. Он грубо схватил Энджи за плечи и швырнул на пол, затем уставился на Михаэля.

- Что это значит? Решил развлечься с шаманом? - лекарь был в ярости.

- Да… - потрясенно протянул Михаэль, понимая, что таким Лабберта не видел давно.

- Уходи отсюда! Ты ведешь себя, как плешивый пес, а не как вождь, - лекарь приподнял Энджи за волосы и вытащил меч, - Если ты не уйдешь сейчас, я перережу ему горло…

Михаэль молча поднялся и, квадратными глазами глядя на альфу, вышел из комнаты. Удостоверившись, что вождь ушел, оборотень убрал меч, прислонил омегу к стене и ударил по лицу.

- Что, шлюха, на вождя вешаешься?

Энджи, хоть и должен был испугаться, но особенной опасности не чувствовал. Возбуждение притупило разум и эмоции. Мальчишка застонал, теперь чувствуя запах Лабберта, остатками разума понимая, что мужу здесь хоть с кем-нибудь, да изменит.

- Тебе плевать, с кем трахаться… - Лабберт с ненавистью смотрел на мальчишку, затем коснулся большим пальцем губ Энджи, который тут же вобрал палец в рот и стал посасывать. Лекарь вытащил палец и ударил омегу еще раз.

- Шлюха, я тебя проучу… Ты всегда меня бесил, - Лабберт достал прикрепленную к поясу веревку и, повернув абсолютно не сопротивляющегося Энджи лицом к стене, привязал его за руки на манер звездочки, так, что мальчишка мог повиснуть на них. Омега стоял, немного расставив ноги, и ждал.

- Думаешь, я тебя сейчас трахну? - Лабберт грубо схватил Энджи за длинные волосы и, намотав их на кулак, потянул его голову на себя, - Нет, падаль, я тебя накажу…

Мальчишка молчал, уже не понимая, чего хочет безумный лекарь. Одно омега понимал четко: альфа действовал по какому-то своему плану, который, очевидно придумал еще очень давно, вот только осуществить его повода не было.

- За что накажешь? - прошептал Энджи, чувствуя, как по ноге течет тонкая капля смазки.

- Ты не должен реагировать на других альф, кроме мужа…

- У меня иная природа, я другой, - омега чувствовал, что невольно выгибается.

- Иной? Ты весь течешь… - Лабберт прошептал это с ненавистью и какой-то досадой, - Я тебя отучу…

Энджи почувствовал, как тяжелый хлыст опустился ему между лопаток. От неожиданной и горячей боли омега вскрикнул и дернул за веревки, однако Лабберт привязал его крепко.

- Что, хочется еще, нет?

- Отпусти меня, - прошептал Энджи, но Лабберт в ответ стал мерно избивать плетью свою жертву. Мальчишка застонал и вскоре повис на веревках, едва не теряя сознание от боли. Кожа горела, глаза застилала темнота. Видя, что омега может отключиться, Лабберт кинул плеть на пол и с удовольствием начал рассматривать свою работу: вся спина, ягодицы и бедра были в красных полосах, некоторые из которых кровоточили. Лекарь зло улыбался, глядя, как смазка смешивается с каплей красной жидкости и падает на пол.

- Теперь ты будешь себя вести прилично, - лекарь хотел развязать жертву, но запах Энджи… Лабберт всё-таки был альфой. Рука сама легла на ягодицы омеги, - Как же я тебя ненавижу, шлюха…

Энджи, который едва стоял на ногах, почувствовал укус лекаря и его пальцы внутри себя. Омега дернулся, впервые в жизни во время течки не желая отдаваться альфе.

- Не трожь, - прошипел омега, на что Лабберт схватил его за волосы и провел языком за ухом, обжигая горячим дыханием.

- Значит, все тебе нравятся, а я не нравлюсь? - сильные руки потянули бедра мальчишки на себя, - Тогда коитус будет продолжением наказания, - Лабберт перестал себя контролировать, его окончательно накрыла похоть, ненависть и досада. Энджи уперся головой в стену, уже давно и наизусть зная, что должно быть дальше. А дальше лекарь овладел мальчишкой.

Член вошел жестко и полностью. У Энджи кружилась голова от побоев, поэтому возбуждения он почти не чувствовал. Спасала смазка, которая не делала процесс близости болезненным, но и удовольствия не приносила. Резкие движения Лабберта раздражали свежие раны на ягодицах, а лекарь, видя, что мальчишка молчит, специально его кусал и щипал в местах, которые должны были болеть больше всего. Альфа получал ни с чем не сравнимое удовольствие от процесса, вторгаясь в узкую плоть Энджи, ненавистного Энджи, но отчего-то слишком привлекательного. Оргазм накрыл лекаря даже быстрее, чем обычно. С рыком и стоном он прижал к себе мальчишку, чувствуя, как горячая жидкость наполняет нутро омеги.

Облизав сухие губы, Лабберт вышел из Энджи, тут только понимая, что он сорвался. Что он не хотел трахать мальчишку, что он просто не смог сдержаться. От этой мысли лекарь пришел в ярость, весь свой гнев обращая на висящую на веревках полуживую жертву.