Черное племя. Война (СИ)

- Конечно. - Омега кивнул и повернулся к лекарю. Давид смотрел спокойно, внимательно и даже доброжелательно, однако Феофил все равно почувствовал себя не комфортно от пронзительного взгляда разноцветных глаз.

- Ты выглядишь уставшим, и я принес тебе отвар, чтобы ты восстановил силы.

- Усавшим? - Тихо и встревоженно переспросил Давид, повернувшись к Аскольду. Тот едва заметно кивнул, на что вождь недовольно покачал головой. - Да, я устал и хочу есть. И спать хочу. Все сразу, наверно.

- Вот поэтому я тебе принес снадобье, которое тебя поддержит.

- Благодарю. - Коротко ответил молодой вождь и принял из рук чашу с дымящейся жидкостью. Давид проглотил отвар, даже не успев его распробовать, однако эффект зелья оказался мгновенным. Головная боль ушла, а тело избавилось от слабости и тихой ноющей боли. Однако, пока омега пил, он заметил, что лекарь пытается что-то спросить у Аскольда, а тот мотает головой. И это что-то, судя по цвету энергии Феофила, очень тревожит и отца, и сына. Давид опустил чащу и медленно повернулся к Аскольду.

- Я слушаю вас обоих. Что за секрет?

От вопроса вождя волки побледнели оба, что неслабо напугало и самого омегу. Он смотрел то на одного, то на другого, силясь угадать, что же оборотни скрывают. Однако, оба упрямо молчали. Давида это начинало злить.

- Еще раз. Что вы недоговариваете?

- Ты меня прогонишь… - Прошептал Аскольд, закрывая руками лицо. - Я идиот, я не должен был попадаться тебе на глаза…

Вождь в легкой панике перебирал в голове все возможные грехи альфы, но никак не мог угадать, что же такого страшного произошло?

- Надеюсь, я узнаю это все от тебя сейчас, а не от них, но потом. - Прорычал омега, кивая в сторону толпы покаявшихся изменников. - Ты же не будешь меня подставлять?

- Я уже подставил. - Аскольд опустил глаза, боясь посмотреть на Давида. - Я не предупредил тебя. И поставил на тебе печать.

- Не предупредил о чем? У тебя что, уже две семьи что ли? - С усмешкой предположил оборотень, понимая всю невозможность подобного развития событий.

- Нет, меня опозорили. На вече я признался, что изнасиловал тебя, и меня привязали к столбу, для наказания плетьми… - Аскольд говорил с трудом. Холодный пот лился по лбу волка. Рядом, потупившись, стоял Феофил. Вид у него был не лучше чем у сына. Никто не знал, как на такие новости отреагирует Давид. - Я был без одежды, и Герольд, после того как закончил меня бить, взял ручку плети, и… Он меня опозорил, перед всеми…

- А ты зачем сказал что меня насиловал, идиот?! - Прошипел Давид, с большими глазами слушая признания Аскольда.

- Герольд и Роджер обвиняли твоего отца, что он тебя покрывает, что ты шлюха, погулял… И чтобы выгородить, инсценировал твою смерть. Они настаивали, что Арен никогда не сделал бы подобное для любого другого омеги, только для сына. - Аскольд не смотрел на Давида, ему было ужасно стыдно все это рассказывать. - И все племя было против Арена… А он уже и на вече не присутствовал. Он лежал при смерти. И тогда я вмешался, я сказал, что я тебя изнасиловал, чтобы оправдать законного вождя, чтобы перетащить на его сторону хоть кого-то из оборотней. И да, я ведь действительно тебя изнасиловал. То, что тогда произошло между нами… Это не было по любви.

- Аскольд… - Давид смотрел на альфу, не зная, что и сказать. Нужно было быстро проанализировать ситуацию, но эмоции не давали этого сделать. Омега был глубоко расстроен, что альфа пережил такой позор, но при этом хуже к оборотню вождь относиться не стал.

- Прости меня. - Прошептал Аскольд. Он был готов сквозь землю провалиться. - Я сделаю все что скажешь. Скажешь повеситься, я пойду и повешусь. Я виноват.

Омега зажмурился и замотал головой. От всего что говорил оборотень, омеге было больно, больно почти физически. Но плакать было нельзя, эмоции показывать - нельзя. К тому же, надо было еще разобраться с теми, кто отказался давать клятву верности. Со стоном выдохнув, Давид посмотел на сжавшегося Аскольда.

- Знаешь, мне кажется, что я сейчас от всего этого просто умру. Не вешаясь, не топясь. Вот скажешь еще хоть что-то подобное, и все. И будете сами разбираться со всем племенем!

- Ты что? - Тут уже кинулся к Давиду испуганный Феофил. - Тебе плохо?

- Мне? Плохо? - Омега перевел усталый взгляд с лекаря на Аскольда, затем снова посмотрел на лекаря. И вдруг сказал как-то удивительно спокойно. - Я боюсь, что сойду с ума к ночи. Я ведь живой! А вы все думаете, что мне это по статусу не положено, что я железный и бессмертный. Да, это плохо, что Аскольда изнасиловали. Но я не хочу об этом думать. Я ничего не изменю. А мне еще изменников казнить.

Аскольд и Феофил только молча кивнули, а Давид отправился к оборотням, не пожелавшим присягнуть омеге.