Черное покрывало

— Я знаю, — сказала она, громко рыдая: — что то, что я скажу вамъ, покажется вамъ бредомъ горячки. Мн уже сказали это люди, мене учтивые, нежели вы. Я не молода; но говорятъ, что когда жизнь приходитъ къ концу, то послдній остатокъ ея длается для насъ дороже всхъ прежнихъ лтъ, дороже воспоминанія о погибшихъ друзьяхъ, о дтяхъ, увядшихъ во цвт лтъ. Мн остается уже немного жить, и поэтому я еще дорожу жизнью; но безъ вздоха, съ радостью я отдала бы ее, если бы то, о чемъ я скажу вамъ, было сномъ или ложью. Я знаю, что завтра утромъ тотъ, о комъ я говорю вамъ, хотя бы я отдала все, чтобы только это было иначе. Онъ будетъ уже вн людской помощи; и, однако, теперь ночью, хотя онъ въ смертной опасности, вы не должны видть его, и не можете помочь ему.

— Я не стану увеличивать вашего безпокойства, — сказалъ молодой человкъ — разспросами о томъ, что вы хотите скрывать, но въ вашемъ разсказ есть такія несообразности, которыхъ я никакъ не могу согласить между собою. Эта особа умираетъ ночью, и я не могу ея видть, тогда какъ помощь моя, можетъ быть, ей необходима; вы говорите; что завтра она будетъ уже безполезна, и между тмъ не хотите показать мн больного. Если онъ въ самомъ дл такъ для васъ дорогъ, какъ показываютъ ваши слова и чувства, то зачмъ не хотите вы стараться спасти жизнь его прежде, нежели вс усилія мои будутъ тщетными.

— Богъ поможетъ мн! — вскричала незнакомка, горько рыдая. — Какъ я могу надяться, что чужой человкъ повритъ тому, что мн самой кажется невроятнымъ! Нтъ, вы не увидите его! — прибавила она, быстро вставая.

— Я не говорю, что непремнно хочу его видть, — отвчалъ медикъ, — но предупреждаю васъ, что ежели въ такомъ отчаянномъ состояніи больной умретъ, вся отвтственность ляжетъ на васъ.

— Отвтственность тяжело ляжетъ на кого-нибудь другого, — горько отвчала незнакомка. — Впрочемъ, что бы ни пало на меня, я все готова сносить, и за все отвчать.

— Какъ я не нахожу ничего боле сказать вамъ, то завтра я буду къ больному, если вы оставите мн адресъ. Въ которомъ часу его можно видть?

— Въ девять, — отвчала незнакомка.

— Извините мн мои разспросы, — сказалъ медикъ:- но, онъ подъ вашимъ присмотромъ?

— Нтъ, — отвчала она.

— Итакъ, ежели я дамъ вамъ наставленія, какъ обращаться съ нимъ во время ночи, вы не будете въ состояніи помочь ему?

Женщина горько заплакала и отвчала: «Нтъ».

Видя, что нельзя имть никакой надежды узнать о состояніи больного, и щадя чувствительность женщины, которую ей трудно было скрывать предъ свидтелемъ, — молодой человкъ повторилъ свое общаніе быть на другой день утромъ въ назначенный часъ, и незнакомка, оставивши ему адресъ въ самую отдаленную часть Вельворта, вышла изъ дома съ такою же таинственностью, какъ и явилась.

Должно замтить, что этотъ необыкновенный визитъ произвелъ сильное впечатлніе на душу молодого медика, и онъ долго старался объяснить себ это странное происшествіе. Но, чуждый предразсудковъ, онъ часто читалъ и слышалъ о тхъ необыкновенныхъ случаяхъ, когда предчувствіе смерти оправдывалось въ самый тотъ день и въ ту самую минуту. Были часы, въ которые ему казалось, что онъ находится именно въ такомъ положеніи, и вспомня разсказы о томъ, что иногда смерть являлась людямъ предвозвстницею самой себя, онъ сталъ думать о таинственной женщин. Правда, она говорила о другомъ, — и невозможно было подумать, что разстроенное воображеніе или бредъ заставляли ее говорить съ такою ужасною увренностью о предстоящемъ несчастіи. Невозможно, чтобы человка умертвили утромъ, и женщина, связанная какою-нибудь ужасною клятвою, боялась избавить жертву и, желая спасти ее, если можно, по совершеніи злодйства, прибгала къ помощи искусства. Мысль о такихъ происшествіяхъ за дв мили отъ столицы показалась слишкомъ невроятною и неосновательною молодому человку. Потомъ впечатлніе, которое произвела на него незнакомка, — разсивалось, исчезало, и онъ готовъ было вритъ ея безумію; но сомнніе снова овладвало его мыслями, и во все время безсонной ночи онъ не могъ изгнать изъ воображенія черное покрывало.

Крайняя часть Вельворта, по большей отдаленности отъ города, пустынное, бдное мсто даже и теперь; но тридцать пять лтъ назадъ большая часть его была не многимъ лучше пустоши, обитаемой людьми весьма подозрительными, которымъ бдность не позволяла жить въ какомъ-нибудь другомъ мст, и которыхъ родъ жизни и привычки длали это убжище особенно для нихъ подходящимъ; большая часть домовъ, которые видны теперь со всхъ сторонъ, тогда не были еще построены; а кое-гд виднлись ветхія, полуразрушенныя лачужки.