Черное Рождество

Она вскочила с дивана, накинула шелковый халат, на ощупь кое-как пригладила гребнем рыжие кудри. Потом выставила на стол графинчик водки и немудреную закуску. Салов налил полстакана и выпил одним махом, не закусывая. Потом прислушался к себе и налил еще на два пальца водки, после чего подцепил на вилку кусок колбасы и посмотрел на Лелю маслеными глазами. Под его взглядом она потрогала деньги, пытаясь определить, сколько же там всего.

— Куда? — Он накрыл ее руку своей, и опять пахнуло чем-то незнакомым и сладковатым. — Не все тут твое. Полторы тысячи нужно Ваське Губарю отдать, как договаривались. На революционное дело! — серьезно и строго сказал он. — А остальные полторы — наши. Куплю тебе завтра ту браслетку, что показывала на той неделе. Носи, мне не жалко.

Одним движением он посадил Лелю на колени. Совсем близко она увидела его веселые, с сумасшедшинкой глаза. Он потянул на себя поясок халата.

— Подожди! — Леля вырвалась и прикрутила фитиль керосиновой лампы, затем в темноте, натыкаясь на мебель, нашла постель. Салов уже ждал ее там, требовательный и горячий.

Леля проснулась рано. В тесной постели было неудобно спать вдвоем. Салов раскинулся на спине и храпел. Она неприязненно покосилась на него и спустила ноги с кровати. Деньги валялись на столе — три тысячи. Леля собрала их и спрятала в укромное место, потом вздохнула и стала собираться — у нее было неотложное дело. Она умылась, припудрила веснушки, расчесала перед зеркалом рыжие волосы и заколола их гладко, потом надела поверх темного узкого платья теплый суконный жакет, отороченный мехом, и маленькую шляпку с вуалью. Собираясь уходить, она бросила последний взгляд на спящего и тут вздрогнула. Его рука, высунувшаяся из-под одеяла, была выпачкана чем-то коричнево-красным. Она подошла ближе, потом вдруг метнулась к стулу, где валялась шинель, — так и есть, на рукаве Леля увидела ржавые пятна.

«Это кровь! — поняла Леля. — У него руки в крови. В чужой крови. Ясно, откуда у него деньги: вчера они убили человека. Очевидно, какого-нибудь богатого коммерсанта. Понятно теперь, чем от него пахло — кровью и смертью…»

И когда до Лели дошло, что этими самыми руками, которым вчера ночью он убивал человека, Салов прикасался к ее телу, ей стало дурно. Со стоном она прислонилась к двери. Салов проснулся, сел на кровати и вытащил из-под подушки пистолет.

— Что, что случилось?

В одно мгновение она поняла, что весь вчерашний кураж у него прошел, что он вспомнил про ночное убийство и теперь жутко боится, что его найдут.

— Успокойся, ничего не случилось, — холодно сказала она, — спи, еще рано.

— А ты куда это собралась? — подозрительно спросил он.

— Хочу Василия пораньше дома застать, пока он на работу не ушел. Он ведь тебе нужен? Или ты вчера просто так трепался про важное революционное дело?

— Ну иди, договорись с ним о встрече. — Салов зевнул и отвернулся к стене.

Леля выскользнула из дома и почти бегом побежала по улице, сжав зубы.

«Убийца! — стучало у нее в голове. — Я живу с убийцей».

Перед глазами стояла его короткопалая ладонь, выпачканная коричневой засохшей кровью. По сторонам Леля не смотрела и не оглядывалась, иначе заметила бы кравшегося за ней Салова.

После ее поспешного ухода Салов вскочил с кровати, посмотрел в окошко, прикрывшись занавеской, и, заметив, что Леля вышла за ворота, мигом оделся — сказалась военная выучка. Он поискал глазами деньги, понял, что эта сука успела их спрятать, выругался нехорошо, сунул в карман пистолет и выбежал за калитку как раз в то время, когда женская фигура в шляпке с вуалью повернула на Елизаветинскую. Салов бросился бежать по переулку, потому что испугался, что Леля на Елизаветинской возьмет извозчика, и тогда поминай ее как звали. Почему он следит за своей сожительницей, он и сам бы не мог объяснить, просто ему очень не понравился ее взгляд сегодня утром. В Лелином взгляде был страх, а также отвращение.

«С чего это она завелась с утра пораньше?» — недоумевал Салов, прибавляя ходу. Кроме этого, Антон Борщевский позавчера на заседании подпольного комитета сумел заронить в его голову некоторые подозрения. Действительно, Леля всегда интересовалась его, Салова, делами и сумела-таки, стерва, выведать, что он работает в подполье.