Черное сердце

— Да уж, припозднился. Был ужасно занят: целый день выдувал пузыри из жевательной резинки. Ну, меня поймали за этим занятием и назначили в ночную смену. А вы почему задержались?

— Исключительно из преданности делу, — ответила она без всякого намека на иронию. Потом обернулась, достала из стоявшего за спиной металлического шкафа папку и швырнула ему через стол:

— Читайте здесь. Мы книги на дом не выдаем. Туэйт знал, как ей отомстить. Он медленно полез в карман, достал свежую пачку сигарет «кэмел» без фильтра, отодрал ногтем целлофан.

Она подождала, пока он щелкнул зажигалкой и объявила:

— Прошу вас не делать этого.

Туэйт, который давно уже заметил надпись «Не курить», но ничего не ответил, глубоко затянулся и со свистом выпустил дым. Медэксперт с отвращением отвернулась.

Конечно, можно было бы получить эту папку по обычным каналам, через полицейское управление, но у Туэйта была иная задача.

Обычно полицейский фотограф снимал тела тех, чья смерть была насильственной или предполагалась таковой. В случае с Джоном Холмгреном таких снимков быть, по идее, не должно. Однако медэксперт, вызванный полицией, известил Барлоу, главного медэксперта, и тот, учитывая личность покойного, выяснил причину смерти лично. Его предварительный устный отчет гласил: обширный инфаркт миокарда, вызванный крайним переутомлением. Но поскольку на дело выехал сам главный эксперт, при нем был и фотограф, который, хоть в данном случае это и было не обязательно, все же сделал снимки. И Туэйту очень нужны были эти фотографии.

Доктор Миранда закашлялась. Туэйт делал вид, что просматривает материалы убийства в Китайском квартале, тщательно игнорируя адресованные ему злобные взгляды. В этот момент зазвонил телефон, и доктор Миранда схватилась за трубку, как за спасательный круг. Туэйт прислушался.

Доктор Миранда некоторое время молчала, потом сказала:

— Я сейчас спущусь, — положила трубку, встала. — Привезли очередного. Мне надо идти, а вы, когда закончите, просто оставьте папку у меня на столе.

Уже у дверей она ехидно улыбнулась:

— Только не рассиживайтесь. Вам следует при уходе отрапортовать офицеру Уайту, нашему охраннику, да и я сюда загляну вскорости.

— От всей души вас благодарю, — ответил Туэйт, даже не удосужившись обернуться.

Он прислушался: ее мягкие ортопедические ботинки прошелестели прочь. Выждал пять минут, выглянул в коридор — коридор был пуст.

Доктор Миранда была не только одним из четырех медэкспертов — в ее кабинете также хранились и все дела. Туэйт проглядел отсек на букву "X", но дела Джона Холмгрена там не было. Он огляделся — в дальнем конце кабинета, у окна, стоял еще один закрытый на ключ шкаф.

Туэйту потребовалось две минуты на то, чтобы открыть замок; он сможет пробыть здесь еще не более трех минут — доктору Миранда явно не понравится, что он так долго проторчал в ее офисе.

Папка с делом Холмгрена была именно в этом шкафу. Туэйт быстренько пробежал предварительное заключение аутопсии — ничего необычного. Отчет подписан Барлоу. Еще бумаги: заключения двух сопровождавших Барлоу экспертов, двух полицейских, первыми прибывших по вызову, даже копия его собственного, Туэйта, донесения о предварительном допросе Мойры Монсеррат. Все в полном порядке. Все подшито. И никаких фотографий.

Он тихо выругался, открыл следующий ящик. Здесь, оказывается, в алфавитном порядке были сложены все фотографии, и под литерой "X" он нашел нужные — всего числом пять. У него оставалось минуты полторы, не больше. И он не мог просто стащить их: доктор Миранда непременно бы догадалась, кто это сделал.

Он пристально разглядывал снимки — они были сделаны фотографом медицинской экспертизы специально для ее нужд: полицейский фотограф снимал бы иначе.

Туэйт глянул на часы, с неохотой положил фотографии на место, закрыл ящики, запер дверцы. Носовым платком стер отпечатки пальцев, положил на стол доктора Миранда досье по Китайскому кварталу и вышел.

Да, иного выхода не было.

Он остановился у стола охранника, чтобы расписаться. Уайт при его появлении отложил номер «Эбони».

— Все закончили, сержант? — осведомился он с грустной миной на лице. — Ох, как бы и мне хотелось отсюда выбраться!

Туэйт кивнул:

— Прекрасно вас понимаю, — наклонился и вполголоса произнес: — я могу вам это устроить, — Туэйт сообразил, что можно сделать.

Уайт улыбнулся, его белые зубы сверкнули.

— Кого мне надо для этого спрятать в морге?

Они оба засмеялись, и Туэйт понял, что согласие достигнуто.

— Вы можете достать мне парочку фотографий из досье?

— Проще простого, мамочка.

— Из закрытого шкафа. Уайт поднял брови:

— В таком случае вы должны привести веские причины, чтобы совесть меня до конца жизни не грызла.

— Самые веские. Я расследую одно дельце, но по собственной инициативе.

— Законное расследование?

— Если добьюсь результатов — на все сто процентов.

— А если нет? Мне ж тогда головы не сносить.

Туэйт засмеялся:

— Не волнуйтесь. Я вас прикрою. Вы приносите мне товар, а я беру на себя заботу о вас: мне в подразделении нужен надежный человек. Ну, что скажете?

Уайт улыбнулся, затряс Туэйту руку: