Чёрное сердце (СИ)

— Я никогда не бежал от драки, тем более, если мой соперник вы! — все с той же «улыбкой» произнёс Тонг.

— Отработаем базовые стойки с переходами. Как в детстве. Не забыл ещё, как это?

— Все воспоминания из детства слишком яркие, чтобы их так просто взять и забыть. Особенно те, что связаны с вами, отец, — Тонг успел снять мантию. В тонкой белой рубашке и узких темных штанах он выглядел самым обычным человеком. — Но, скрывать не буду, я пытался!

Быстро размяв мышцы, он выбрал себе меч потяжелее. Крутанул его в руке и повернулся к отцу. Пламя в металлических чашах окрепло, потянулось вверх. Свет принёс уверенность. Директор отбросил в сторону свой серый сюртук, расшитый драгоценными бусинами. Было влажно и прохладно, но его это мало интересовало, а точнее он просто этого не замечал.

— Я уступлю вам право первого удара, — произнёс Тонг.

— Ты уверен? — мягко спросил директор. — Это может стоить тебе жизни.

— Прошу вас, начинайте, — холодно ответил юный мольфар.

— Я слышал, вас пятерых снова заметили в Баракусе. Раз вы решаете нарушить запреты и правила лицея, то могли бы использовать маскировку, — пробурчал директор, нанося свой первый удар.

Когда получил отпор, добавил:

— Тело у тебя умнее, чем голова.

Оба кружили в центре тренировочного круга, то нанося удары, то отбивая их.

— Зачем скрываться? — Тонг обрушил на отца град ударов, но тот проявил ловкость и сумел отбить его атаку. — Пусть слава достаётся тем, кто её действительно заслужил.

— Ты значительно прибавил в выносливости, — сказал директор.

Через пару минут схватки в движениях появился намёк на азарт, и мечи зазвенели с удвоенной силой.

— Выпускной год — это вам не шутки, и права на ошибку нет! — суровость отцовского тона отражалась в каждом слове. — Я не хочу, чтобы мой единственный сын лишился жизни участвуя в подпольных сражениях. А-ах! — кончик шпаги серебристым жалом мелькнул возле его глаз, оцарапав бровь. — И ещё больше не хочу, чтобы каждый встречный тыкал мне в лицо, что сыны благороднейшего лицея во всем Вариусе, пытаются прославиться на арене Баракуса! — он опустил свой меч, хмурясь на сына, но Тонг возможно, услышал в последней фразе издёвку, и посему, издав негодующий возглас, с быстротой молнии бросился вперёд и даже умудрился острием шпаги задеть отцовский рукав — впрочем, не причинив этим ни малейшего вреда плоти.

— Вы явно не за этим меня позвали, директор. Если бы вы хотели устроить очередную выволочку за бои, то здесь бы стояли ещё четверо нарушителей. Значит, разговор приватный, — Тонг с удовольствием растягивал слова. — Так в чем же дело? — разжал руку, бросая свой меч.

— Почему у нас никогда не получалось говорить спокойно? — директор сделал слабую попытку изогнуть губы в усмешке. — Что ж, тут ты прав. Я хотел рассказать тебе совсем иное. В наш лицей поступает новая мольфа.

Несколько мгновений молодой мольфар рассматривал отца. В его холодных голубых глазах мелькнуло и быстро исчезло любопытство.

— И зачем мне эта информация? — он нетерпеливо дёрнул ладонью. — С каких пор ты оповещаешь меня о новеньких ученицах? Год только начался, здесь полно новых мольф, — двинулся к трибуне быстрыми шагами, чтобы забрать свою мантию.

Директор последовал за ним.

— Эта ученица не обычная, — с видимым трудом произнёс он. — К нам пристроят девицу из другого мира. Сама магистр Аганит попросила за неё. Я не смог ей отказать!

Повисло тяжёлое молчание. Тонг потёр переносицу, пытаясь осмыслить услышанное. Потом взглянул на отца со смесью злости и отвращения.

— Вот так так! Новая потаскушка из другого мира? Надоела старая?

Резкая пощёчина будто рассекла воздух между ними. Взгляд Тонга стал тёмным, будто он боролся внутри сам с собой, желая ответить на неё.

— Сколько ещё нужно времени, чтобы ты принял данность? — директор побледнел. — Когда ты отпустишь свой гнев на меня и Джулию? Иногда люди расстаются, как мы с твоей матерью… В мире магов или в мире людей — это не важно! Так случилось, что Джулия не из нашего мира, так что же теперь ненавидеть их всех?

— Наверно удобно, что нелюбимая жена сейчас лежит в…

Тонг не мог выговорить слово «могила».

Директор отчаянно хотел получить прощение у сына, за ошибки прошлого, но понимал, что пропасть между ними стала ещё больше, чем была буквально полчаса назад.

Тонг с силой прижал правую руку к груди, где гулко и безрадостно билось сердце.

— Я всегда буду помнить о твоём предательстве. Днём и ночью. Во сне и наяву. Когда беру меч, когда смотрю, разговариваю… и, особенно, когда вижу тебя! Каждый миг! Каждое мгновение!

Дождавшись, когда он успокоится, директор, вдруг начал говорить с ним нормальным тоном:

— Тонг…

Владелец имени отдёрнулся, как от огня, отгородился мысленным щитом. Директор уловил взгляд сына и похолодел: глаза были пустыми, как выжженный дотла котлован. Но в то же время, тлело в них что-то такое, отчего у немолодого мольфара мороз пробежал по коже.

— Что с тобой происходит?!

— Пока ты не возомнил себя мозгоправом, пойду, пожалуй, займусь чем-нибудь более интересным, — прошептал Тонг, словно пошатнувшись, от порыва ветра.