Чёрное серебро (СИ)

Богдан не заблуждался насчёт собственного будущего. Ни сейчас, ни год назад, когда покинул Североград и пересёк почти половину страны, чтобы наконец осесть в небольшом южном городке на побережье. Поначалу он перебивался мелкими заработками и не был уверен, что сможет найти себе постоянное занятие, однако ему, похоже, везло. Случайно остановившись у окна небольшого сувенирного магазинчика, он был изумлён не столько товаром, выложенным на прилавке за стеклом, сколько очередной насмешкой судьбы. В магазине был довольно богатый ассортимент украшений и поделок из металла и в частности из серебра. Богдан несколько минут простоял у окна, разглядывая хрупкие изящные вещицы, которые были сделаны самим хозяином магазина, неплохо разбиравшемся в ювелирном деле. Всё это выяснилось позже, уже после того, как он зашёл внутрь, подсознательно отыскивая взглядом маленькую серебряную подкову. Хозяину как раз требовался помощник, способный выполнять функции уборщика, охранника и продавца, и Богдан, не особо раздумывая, остался там, куда привёл его знакомый блеск серебристого металла. Работа отвлекала и помогала не вспоминать. Через пару недель он начал осваивать азы ювелирных премудростей, и, когда сделал более десятка вполне удачных украшений, высоко оценённых довольными покупательницами, хозяин предложил ему крохотную квартирку при магазине и небольшой процент от дохода. Богдан воспринял и то и другое довольно равнодушно, однако решил задержаться в городке подольше, посчитав, что это место ничем не хуже остальных.

Он не занимался ничем, кроме работы, мало общался с людьми, если не считать покупателей, и ещё меньше гулял. Пару раз в месяц, заставляя себя выбираться из своей норы, он отправлялся на пляж и спускался к самому морю, чьи прозрачные нежно-голубые волны словно манили его к себе, зачаровывая ласковым шёпотом и цветом. Богдан мог сидеть по несколько часов на берегу, бездумно уставившись куда-то за горизонт, но уходил сразу же, если вода вдруг начинала менять свой красивый бирюзовый цвет на зелёный, тёмный от ярости и бури.

В такие минуты он жалел, что вообще вышел на прогулку. Мысли о прошлом всегда приносили сожаление и боль. Богдан старался не думать о Косте, но постоянно проигрывал сам себе, не в силах подавить воспоминания. Почему-то чаще всего он вспоминал их короткую встречу возле больницы, когда видел брата в последний раз. Он не мог покинуть город, не убедившись, что с Костей всё в порядке, и подкараулил его на ступеньках больницы, не рискуя показаться дома. К тому времени было уже понятно, что древняя магия сработала и проклятье его настигло. Всего лишь за несколько часов он превратился в пустое место для всех, кто его знал, любил и был готов молиться на прекрасного и всесильного хозяина города. В глубине души Богдан надеялся, что Костя его узнает, однако этого не случилось. Брат был со своей Антошкой и выглядел бесконечно счастливым. Он улыбался девушке так, как не улыбался уже давно, и его сияющие голубые глаза были полны тепла и покоя. Богдану было невыносимо больно видеть на любимом лице вежливое отстранённое выражение, адресованное ему как чужому и абсолютно постороннему человеку, но он понимал, что это правильно. Всё, что угодно, лишь бы Костя был счастлив. Он заслуживал самого лучшего, тогда как его старшему брату оставалось лишь корчиться от дикой муки при любом напоминании о том, как он потерял самое дорогое из-за своих непростительных ошибок. Это тоже было правильно.

Длинный скучный день подходил к концу. Выпроводив последних покупателей, Богдан быстро разобрался с текущими делами и уже подумывал уходить, когда неожиданный громкий стук в дверь поймал его на полпути между подсобкой и коридором, заставив раздражённо нахмуриться. Кого там ещё принесло на ночь глядя? Несколько секунд он раздумывал над тем, стоит ли идти, пока не соблазнился мыслью полюбоваться на вытянувшуюся физиономию припозднившегося клиента, перед которым распахнут дверь только для того, чтобы вежливо послать.

Богдан открыл дверь и замер. Оглушённый, окаменевший, позабывший даже о том, что надо дышать. На пороге стоял Костя.

Он был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, и на короткое мгновенье Богдан решил, что заснул и видит яркий, мучительно далёкий от реальности сон. Даже ощутив знакомый аромат яблочного шампуня, он не мог поверить собственным глазам.

Костя изменился за год. Он ещё сильнее вытянулся и порядком окреп, сменив свою тонкую неуклюжую гибкость на сильное и изящное телосложение атлета. Тёмные волосы были подстрижены по-другому и больше не спадали на лоб взъерошенной волной, некогда бледная, отливающая перламутром кожа приобрела лёгкий загар, словно её обладатель проводил всё свободное время на солнце, и только взгляд голубых глаз остался прежним. Открытым и ясным, таким же, как в тот последний раз, когда они смотрели друг на друга.

Богдан молча отступил. Ему казалось, что невидимые тиски схватили его за горло. Сердце колотилось как безумное и отдавало безумным эхом в висках. От изумления и шока он едва соображал.