Чёрное серебро (СИ)

Глухов почему-то уставился на него с ожиданием, почти дотянув до уровня странного поведения Богдана. Он словно чего-то ждал, не спеша убирать своё медицинское имущество.

— Нормально.

Костя пожал плечами.

— А как должен? Это же просто витамины…

Он не договорил. Всё началось слишком быстро. В месте укола вдруг запылал пожар, который мгновенно распространился по всему телу. Горячая лава разлилась по его крови, сковывая движения и заглушая звуки, и Костя замер, не успевая реагировать на свои ощущения и даже не слыша взволнованные вопросы Богдана. Он попытался сказать что-нибудь сам, но не успел. Сильная боль сжала его тело в кулак, выкрутила каждую мышцу и пронзила все нервные окончания. Костя застонал, потом закричал и упал на кровать, тут же очутившись в объятиях брата. Богдан опустил его на подушку, придерживая за плечи, и начал торопливо и беспорядочно гладить по голове. Он что-то рявкнул Глухову, но тот ещё секундой раньше оказался рядом с новым шприцом.

Второго укола Костя даже не ощутил, были только его последствия. Боль постепенно отступила, оставив после себя сильную слабость, смешанную с ознобом и тошнотой. Костя стиснул зубы, чтобы его не вывернуло прямо тут. Что-то прохладное легло ему на лбу. Это была рука брата. Она была ледяной и тоже дрожала.

— …был уверен, что обезболивающее окажется не лишним, — как сквозь туман, донёсся до него голос Глухова. — Не беспокойтесь, сейчас ему станет легче. И он скоро уснёт. Поразительно. Его глаза так быстро меняют цвет…

— …опять зелёные, — с глухим отчаянием процедил откуда-то издалека Богдан. — Ему совсем плохо. Как долго это будет продолжаться?

— Недолго. Так и должно быть. Вы же понимаете, что…

Последние слова Костя расслышал совсем смутно, окончательно проваливаясь в спасительный туман, в котором не было тошноты и боли.

Убедившись, что пациент уснул, Глухов не стал задерживаться. Собрав свой чемодан, он заверил Богдана, что всё идёт как надо. Препарат начал борьбу с «вирусом» особенных в крови Кости, и это объясняло причину боли, которая должна была значительно снизиться уже во время следующего сеанса. Договорившись встретиться завтра в это же время, Глухов откланялся.

Проводив Михаила, Богдан вернулся к Косте и, присев на кровать, поправил брату сбившееся одеяло. Он был полностью уверен, что тот крепко спит, и вздрогнул от неожиданности, когда Костя вдруг поднял голову, повернулся и посмотрел прямо на него тёмными зелёными глазами.

— Что мне вкололи? — негромко, но совершенно отчётливо спросил он. — Что это было, Богдан?

========== Глава 18 ==========

Костя понимал, что видит сон. Ему опять снилась река, залитая солнечным светом. Он стоял над ней, на краю какого-то обрыва, и знал, что может спрыгнуть вниз и, расправив руки как крылья, полететь над искрящейся водной гладью. Сейчас ему хотелось этого больше всего на свете. Он сделал шаг вперёд, готовясь сорваться с обрыва, чтобы понестись навстречу своей мечте, и не успел.

Что-то схватило его и потащило назад. Между ним и рекой появился плотный заслон из серого тумана, благодаря чему река и солнце потеряли свои яркие краски и превратились в тусклое марево. Костя чувствовал, как его тянет назад, вглубь подземной пещеры, где притаилась холодная тьма. Она с нетерпением ждала, чтобы схватить его своими жадными чёрными щупальцами и упрятать в самый дальний и тёмный угол, навсегда лишив возможности радоваться солнечному свету и теплу. Не оставляя ни единого шанса на спасение, у него отнимали свободу и радость. Костя забился в объятиях серого тумана, чувствуя, как всполошено колотится перепуганное сердце, рванулся из последних сил… и проснулся.

Он открыл глаза, чувствуя странную пустоту и изматывающую болезненную горечь в груди. Рядом, как всегда, маячил Богдан. Его лицо казалось взволнованным и почти виноватым.

— Что мне вкололи? Что это было, Богдан?

Костя сам не понял, почему это спросил. Ему показалось, что брат вздрогнул. В серых глазах промелькнул страх, но тут же исчез без следа, сменившись успокаивающей улыбкой.

— О чём ты, Белоснежка? Тебе расписать на бумаге названия всех витаминов?

— Обойдусь.

Костя поморщился, понимая, что ведёт себя глупо. Ему было слишком плохо, чтобы успокоиться и начать вести себя как положено взрослому человеку. Прямо сейчас хотелось жаловаться и обвинять всех вокруг.

— Что это за витамины такие, если мне настолько хреново?

— Всё ещё больно?

Богдан придвинулся ближе и зачем-то положил руку ему на лоб. Костя едва подавил желание вывернуться и отползти к стене. Брат раздражал. Всё вокруг раздражало. Боль давно ушла, но в груди поселилась глухая ноющая тоска, подкреплённая отвратительным ощущением того, что у него забирают что-то ценное, вытягивают по капле, всё сильнее и сильнее разбавляя яркие краски кляксами серого тумана.

— Нет, не больно, но…

— Ну вот и отлично, — не дослушав до конца, перебил его Богдан. — Значит, всё хорошо. Первая реакция всегда самая болезненная. Завтра будет легче.

— Завтра?