Черное солнце

Они проговорили всю ночь, до самого утра. Пустовалова интересовало абсолютно все, что происходило с Леночкой и остальными за время его отсутствия. Сначала девушка, рыдая на плече у Пустовалова, взахлеб рассказывала, как ее жестоко изнасиловали бандиты. Потом немного успокоилась и, отвечая на четкие и быстрые вопросы капитана, рассказала, как вместе с Гудковым они оторвались от немцев, как и где спрятали груз, какими маршрутами перемещались дальше. Интересовало его также, как они с Гудковым вышли к партизанам и смог ли Гудков связаться с Большой землей и сообщить о месте «захоронки» с грузом. Лена честно рассказала, что в Москве пока ничего не знают о месте нахождения груза. Что ее и послали в город с целью встречи и передачи связному только части этих сведений. Однако при стечении определенных обстоятельств она этого сделать не успела. То есть данные о дислокации площадок приема грузов для партизан передать почти наверняка уже успели. А вот что касается их автоколонны, то сведения о «захоронке» Гудков вообще запретил передавать, боясь утечки информации и не доверяя партизанскому связному в городе. Связной должен был лишь передать то, что сам Гудков находится в партизанском отряде, который дислоцируется в этом районе.

Пустовалов, услышав от Леночки, что о ценном грузе теперь знают только она с Гудковым, почему-то очень обрадовался, чем несколько озадачил девушку. Но она решила про себя: значит, в планах командования что-то изменилось и так было нужно.

– А расскажи мне, как ты попала в Гусевку?

Девушка опять начала взахлеб рассказывать, как они грузили раненых солдат в Смоленске, как попали под бомбежку, как немцы перестреляли всех, кто оставался жив в полевом госпитале на опушке леса, как молодой немецкий солдатик вел ее вдоль сгоревшего дотла поезда мимо последнего, чудом уцелевшего после ночной бомбежки вагона, вокруг которого почему-то суетились немцы. И как все это время она мысленно прощалась с жизнью.

– А что это за вагон, который уцелел? – внезапно прервал ее рассказ Пустовалов.

– Не знаю, нам прицепили его в самый последний момент перед отправлением из Смоленска буквально за минуту до отхода поезда. Я слышала, вроде бы в нем везли какие-то важные бумаги. Нет, наверное, все-таки письма.

– Какие еще письма? – удивился капитан.

– Ну, вагон же почтовый, на нем такими большими буквами было написано «ПОЧТА». Что же там, кроме писем, могло быть? Но вот почему его охраняли милиционеры? Я видела четырех убитых милиционеров на железнодорожной насыпи прямо около этого вагона.

– Номер вагона не запомнила? – встрепенулся Пустовалов.

– Нет, какой номер? Не до него было, честно говоря, я думала, меня расстреливать ведут. Сами понимаете. Помню все как в тумане.

– А где вас разбомбили? Помнишь?

– Не знаю, – пожала плечами Леночка, – ночь же была. А когда бомбежка началась, я вообще спала. Только когда меня немец отпустил, я проходила мимо деревни Рябцево. Зайти побоялась, думала, там немцы, но указатель прочитала и запомнила

– Эх ты! В Рябцево зайти побоялась, а в Гусевку, где были немцы, зашла.

– Замерзла я очень, и есть хотелось сильно…

Кукушка выскочила из ходиков, висевших на потемневшей бревенчатой стене, так неожиданно, что девушка вздрогнула и посмотрела на часы. Было уже половина восьмого утра.

– Ладно, если что вспомнишь про тот почтовый вагон, обязательно мне сообщи. Теперь слушай самое главное и запоминай. Сегодня днем отсыпайся. Я дам команду, чтобы тебя не тревожили, потому что теперь ты всегда должна быть в отличной форме и выглядеть очень хорошо. Вечером, часов в девять, тебя проводят к Вольдемару Шварцу, начальнику зондеркоманды СС, – капитан достал из-под кровати потертый школьный ранец и открыл его. Потом вытащил стопку аккуратно отглаженной одежды и передал ее Лене.

Девушка разложила одежду на кровати и в недоумении посмотрела на Пустовалова. Перед ней лежали школьное платье, красный пионерский галстук и белые фартук, гольфы, большие банты.

– Есть у господина Шварца одна маленькая слабость, – горько усмехнулся капитан. – Любит он своих девок пионерками наряжать. В общем, перед тем, как пройти к нему в спальню, заплетешь косички и наденешь все это. Как пионерский галстук завязывать, надеюсь, не забыла? Постарайся войти, так сказать, в достоверный образ. Поняла? – вдруг резким голосом спросил капитан у оторопевшей девушки.

Та, часто моргая глазами и стараясь изо всех сил, чтобы не потекли слезы, быстро-быстро закивала.