Черное солнце

На лице Рыжего также было написано недоумение и даже некоторая растерянность. Он передал колоду Картавому. Тот ее стасовал с нарочитой небрежностью, дал подснять и произвел сдачу. Свои карты он даже не стал брать в руки, и я не мог знать, сколько ему пришло очков, но увидел, как загорелись глаза у Рыжего. Он подал неуловимый, но замеченный мной знак напарнику, чтобы тот сбросил карту. После этого ставки начали расти в геометрической прогрессии. Картавый так и не притронулся к своей раздаче, что, видимо, несколько смущало Рыжего, но он, вероятно, успокаивал себя тем, что, мол, у богатых свои причуды. Когда на столе уже лежала солидная горка банкнот, Картавый опять поморщился, закрыл кон и предложил вскрыться.

«Тридцать одно», – радостно блестя глазами, известил Рыжий.

«Три туза», – вяло произнес Картавый и только потом перевернул свои карты, к которым до этого ни разу не притронулся. Он не торопясь сгреб со стола груду денег, небрежно сунул ее в боковой карман пиджака и сказал: «Ну что, продолжим?» – В его глазах сквозило безразличие вперемешку со снисходительностью.

«Можно», – несколько заикающимся голосом произнес Рыжий.

После этого игра стала напоминать какой-то нелепый фарс: Картавый на чужой сдаче не глядя сбрасывал карты, а на своей неминуемо выигрывал – у него всегда оказывалось на несколько очков больше. Внешне он казался безразличным, но это была маска – я несколько раз заметил острый, цепляющий взгляд Картавого.

Эта игра в одни ворота не могла продолжаться бесконечно. В конце концов у Рыжего не выдержали нервы. Он зло бросил колоду на стол и спросил настороженным, осипшим от волнения голосом:

«Ты кто?»

«Гриша Портовый», – небрежно проговорил тот и опять поморщился.

Рыжий выпучил глаза, челюсть у него отвисла. Он некоторое время не мог произнести ни одного слова и наконец с трудом выдавил:

«Извини, мастер, не признал. – Он закашлялся, потом вытер рот платком и добавил: – Мне было за честь проиграть вам несколько сотен. А почему вы не стали поднимать ставки при трех тузах на руках?»

«Ну, мы же братья по цеху, – пояснил Картавый, причем грассировал в этот раз он особенно сильно. – Зачем наказывать своих слишком сильно».

Он выложил на стол несколько выигранных купюр.

«Давайте лучше пива выпьем, я угощаю. Вот так».

– Браво, Дельфи! Тебе бы романы писать, – сказал Док после небольшой паузы.

– Я специалист по устному народному творчеству, – пояснил Дельфи.

– Страсти, шулера… А чай с чем-нибудь сюда можно заказать? – спросил Маркин и посмотрел на Мартыша: – Ты там блуждал по кораблю – наверняка узнал, что к чему.

– Можно. И еду тоже. – Мартыш указал на стоящий на тумбочке телефон: – Возле него и список номеров лежит.

– Ляпота! – воскликнул Дельфи. – Полный цимес.

Сытно поужинав, команда вышла на палубу. Смеркалось.

– Гибралтар. Геркулесовы столбы. – Мартыш указал на пирамидальную скалу, едва различимую в дымке. – Почему-то корабль к Европе жмется.

– Капитану виднее, – сказал Маркин. – Всем спать. Завтра нас ждут великие дела.

А рано утром в кормовой части судна прозвучали выстрелы. Сначала одиночные, а потом раздалась автоматная очередь. Стрельбу бойцы ни с чем не могли спутать, и, как бы крепко они ни спали, реакция была мгновенной. В считаные секунды они оказались на ногах и вопросительно посмотрели на командира.

Но он не успел ничего сказать, потому что к окошку, которое открыл Док, подбежал матрос с выпученными глазами:

– Там пираты напали, берут заложников…

Он хотел еще что-то сказать, но прозвучал выстрел, и в его виске образовалась дырка. Показалась кровь. Матрос с недоуменным выражением на лице сполз вниз.

– Зашторить окна. Быстро! – скомандовал Маркин, что было немедленно выполнено. – Чича, ты там пролезешь? – он указал на окно, где видели матроса.

– Пролезу, – на секунду задумавшись, сказал Чича. – Викинг, а что дальше?

– Дальше поглядим. Осмотрись и постарайся добыть хоть какое-нибудь оружие. Аккуратней там, – напутствовал его Маркин. Он не влезал в подробности – чеченец и так прекрасно знал, что нужно делать.

Чича ужом пролез в окно и скрылся из виду. В середине надстройки имелся вход в трюм, углубленный на несколько ступенек вниз. Какое-никакое, а укрытие. Запрыгнув в эту нишу, Чича затих. Вдоль борта двигался один из бандитов негритянского происхождения. Он зыркал по сторонам, держа на изготовку карабин марки «Винчестер». Чича, услышав движение на палубе, напрягся.

«Один клиент на подходе», – подумал он.

Когда негр попал в поле зрения, Чича прыгнул в его сторону, взял на удушающий прием и затянул вниз, в нишу. Дождавшись, когда жертва затихнет, чеченец вытянув тело наверх, отложил в сторону карабин и забрал кинжал, выдернув его из-за пояса жертвы. Положив тело животом на планшир, он взял его за ноги и вышвырнул за борт. Корабль лежал в дрейфе. В паре сотен метров болтался на волнах катер. Возле борта были пришвартованы две шлюпки.

«Один-ноль в нашу пользу», – подумал Чича.

Тем временем в каюте готовились к приему посетителей.

– Будут обходить каюты, – предположил Маркин. – У нас в запасе несколько минут.