Черное солнце

Затем он целует меня снова, на этот раз глубже, обжигающе и сладко, такой поцелуй, который твое тело никогда не позволит забыть, поцелуй, с которым можно сравнить все прошлые и будущие поцелуи.

Меня захватывают эмоции, сердце открывается для него, сердце, которое уже по чуть-чуть наполняется его прекрасной кровью, под кожей, которая служит завесой между нами. Мы уже настолько связаны, что кожа теперь — всего лишь формальность.

И даже она будто исчезает, когда он стягивает мою ночнушку через голову, когда мои пальцы теребят и рвут его рубашку, когда мы раздеваем друг друга догола, а его тело прижимается к моему.

Я смотрю на него снизу вверх, поражаясь тому, как идеально сложен каждый его дюйм. Даже предполагаемые недостатки, такие как слегка широковатый нос, морщинки в уголках глубоко посаженных глаз, постоянный хмурый взгляд, — все это сливается воедино, создавая живое произведение искусства. Которому посчастливилось пройти сквозь историю, сквозь само время.

Весь этот путь до меня.

Он улыбается, морщинки у его глаз становятся глубже.

— Весь этот путь к тебе, — повторяет он, и на этот раз я не злюсь из-за того, что он прочитал мои мысли. Пусть слышит всё.

Он снова целует меня, на этот раз крепче, сдерживаемый голод теперь пробирается наружу, и я отвечаю тем же, подпитываясь. Мои руки блуждают по его твердым плечам, ногти слегка царапают его грудь, он стонет, целуя меня в шею, нежно покусывая, посасывая, облизывая, поднимая мое тело на новые высоты, и я выгибаю спину над кроватью.

— Ты такая красивая, — шепчет он с благоговением, его губы прокладывают путь вниз между моими грудями, по животу. — Самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел. Ты правда ставишь меня на колени, Ленор.

Мое имя в его устах звучит как молитва.

Я закрываю глаза, откидываясь на кровать, когда он оказывается между моих бедер.

Сначала он нежно целует меня, затем его язык и рот теряются в лихорадочной интенсивности, от которой я кончаю, и спальня оглашается моими криками.

Я ожидаю, что он будет торопиться, но нет, ведь у нас есть все время в мире. Его поцелуи превращаются в слова обожания, преданности, преклонения, и он покрывает ими все мое тело, от лодыжек до живота, до нежной кожи под грудью. Он целует меня с таким благоговением, что я практически дрожу, как и при любом оргазме, но на этот раз ощущения идут до самого сердца.

Не знаю, как это бывает с вампирами, едва ли знаю, как это бывает с людьми. Но прямо сейчас все кажется гораздо сильнее всего на свете. Такое чувство, что теперь нас двоих переплетает нечто большее, чем кровная связь, нас связывает любовь, связывает нечто большее, чем мы оба.

И когда он приближает свое лицо к моему, глядя сверху вниз так, что мое сердце делает сальто в груди, и целует, как умирающий на последнем издыхании, я знаю, что он тоже это чувствует.

Его руки скользят вниз по моим бокам, кожа к коже, затем он раздвигает бедра и толкается в меня.

Я ахаю, застигнутая врасплох, забыв о его размерах, о том, какой он властный, даже когда не груб. Он скользит внутри, мое тело сжимается вокруг него, грудь выпячивается, руки сжимаются в кулаки на простынях.

Его дыхание прерывистое, когда он входит до конца, скользя по каждому оголенному нерву, заставляя мое сердце танцевать снова и снова. Он смотрит на меня, в меня, я встречаюсь с его глазами, теряясь в том, какие они темные, одновременно теплые и холодные. Как огонь во льду.

Затем он опускает голову с низким, дрожащим стоном и прижимается своей грудью к моей, наша кожа искрится от соприкосновения, и он зарывается в мою шею. Кусает, но не до крови. Просто слегка.

Я так влюблена в него, что до сих пор не осознавала, насколько это удивительно и пугающе. Знать, что он у меня есть, и я могу потерять его, потерять нас.

Но его движения рассеивают мои страхи, возвращают в чувство, и тогда он двигается быстрее, расставляя колени по обе стороны от меня, его большое, сильное тело нависает над моим.

Я чувствую себя в безопасности.

Любимой.

Желанной.

Не одинокой.

Он двигается быстрее, и я сдерживаюсь, желая кончить с ним одновременно. Шепчу ему про себя: «Пожалуйста. Давай».

И он отвечает еще одним стоном, на этот раз исходящим из глубины, а затем его кулак оказывается в моих волосах, он крепко сжимает их, дыхание поверхностное, рот открыт, он смотрит на меня, трахая, сотрясая кровать.

Он торопится, но в то же время сдерживается.

Поэтому я впиваюсь ногтями в его спину, пока он трахает меня медленно, а затем быстро, я чувствую все сразу, чувства переполняют меня, в них я утопаю.

— Я кончаю, — хрипит он, уставившись на меня с такой силой, что я сама готова кончить только от одного его взгляда, но для него это слишком, и он откидывает голову назад, выгибая шею, издавая грохочущий крик, когда кончает, напрягая мышцы, пытаясь держать себя в руках.