Черное солнце Афганистана

— Вот те и ну! Выходит, правильно майор сделал, что вылил ту спиртягу, — шепотом произнес Кулешов. — Сколько ж мы тогда всякой гадости наболтали, а? Спирт был с водой, а она все-все запоминала! Мы б ее, представляешь, с той гадкой информацией себе в нутро залили бы. А ты вместо благодарности майору, зарычал, взбесился, схватил гранату и поперся к нему…

— Я ж повинился уже, прощения просил.

— Выпороть тебя надо, а не прощать! И морду набить.

— Нету такого закона, чтоб пороть и морду бить.

— Счастье твое, что нету, — сказал Кулешов. — А на будущее заруби себе на носу: когда пить будем, то обязательно хорошие слова произносить надо. Вода и водка все запоминают. Усек своими мозгами?

— Ага, — Терентьев кивнул.

— А теперь соображай! Не зря же люди тосты и пожелания разные произносят насчет здоровья и долголетия, когда чокаются стаканами. Водка, понимаешь, тоже, наверное, запоминает всю такую информацию и в нутро твое несет, как приказ всему организму жить долго и работать на полную мощность без капитального ремонта. А когда пьем с матюганами, организм ничего воспринять не может от такой глупой информации и начинает расстраиваться да огрызаться болезненными проявлениями. Ты, вот, до сих пор очухаться не можешь?

— Не могу, это точно, — Терентьев мрачно кивнул.

В солярий заглянул посыльный и громко прокричал:

— Кто из первого звена? Срочно в штаб!

3

Приказ был краток.

Звену капитана Сереброва поставлена задача: получить в Союзе и перегнать в Джелалабад вертолеты новой модификации с высотными двигателями ТВ-3В (турбовинтовой, третьей серии, высотный).

Первая партия — четыре вертолета. Место получения — город Мары Узбекской ССР. Время вылета — сегодня, через три часа.

Группа, которой предписывалось получить и перегнать вертолеты, была скомплектована из четырех экипажей звена Сереброва, в нее вошли еще техник звена и по одному специалисту профильного обслуживания боевых машин.

Для Александра Беляка, членов экипажей и специалистов, вошедших в группу, стрелки на часах, отмеряющие время, завертелись с бешеной скоростью. Надо всюду успеть, нужные документы оформить, положенное для командировки получить, себя привести в надлежащий вид. Не каждый же день приходится летать на родную сторону!

Но кроме всех обязательных формальностей, возникли и личные проблемы. С пустым карманом в Союзе делать нечего. А где раздобыть советские рубли? Их и занять-то здесь не у кого. Летчикам в Афганистане денег не платили, а весь заработок зачисляли на книжку в Сберкассе. Чеки внешторгбанка давно истрачены.

Беляк задумался. Надо что-то придумать и сообразить. У него в запасе была припрятана бутылка отечественной водки, присланной из Союза. Сунул ее в карман и отправился к афганцам в кантин, местную лавку. Русская водка ценилась. Смуглый бородатый афганец хитро сощурил глаза, тщательно осматривая бутылку.

— Берешь? — спросил Беляк.

— Карашо! — ответил афганец, уже выучивший некоторые русские слова.

— Сколько даешь?

Афганец назвал цену. Она не устраивала Александра. Он показал на ручные часы «Ориент» с красивым браслетом и предложил «ченч» — обмен. После короткого торга обе стороны остались довольны. Афганец спрятал водку под прилавок, а Беляк ушел с часами.

Полет в Мары запланировали своеобразно — не прямым, а кружным путем.

В Кабул группа долетела на двух вертолетах-почтовиках. Столичный аэродром встретил шумом, суетой и никогда не оседаемой серой пылью.

Из Кабула, по распоряжению начальства, на транспортном самолете АН-12 добрались до Кандагара, который расположен южнее Джелалабада. По здравому уму в Кандагар можно было бы лететь и напрямую, тем более, что пробыли там всего несколько минут. Их уже ждали, придержали пару тяжелых вертолетов МИ-6, которые везли в Шинданд авиационные бомбы. Джелалабадская группа, выгрузившись с самолета, перебежала на вертолетную стоянку и снова оказалась в воздухе. Лететь в соседстве с бомбами было не особенно приятно — обстрел вертолетов мог произойти в любую минуту. Внизу простиралась однообразная серо-коричневая горно-пустынная местность с редкими вкраплениями зеленых клочков, да бесконечной темной лентой пролегала лента государственного шоссе.

Шинданд — небольшой древний городок, расположенный южнее легендарного Герата, жемчужины Хорасана — встретил группу сухим зноем Баквийской пустыни и порывами крепкого жаркого ветра, который внезапно налетел и так же быстро умчался куда-то в даль. А по полю аэродрома беспорядочно катились странные шары, похожие на крупные апельсины.

— Что это? — поинтересовался Беляк, поднимая странный шар.

— Гадость несъедобная, — пояснил капитан, встречавший группу. — И название поганое, не выговоришь. Колоцинт называется.

— Красивый, как апельсин, — сказал Кононов.

— Брось! — скривился капитан. — Эту красивую гадость даже верблюды не едят, обходят стороной.

Кононов подбросил плод и ловко по-футбольному ударил ногой. Тот отлетал далеко в сторону. А к его ногам порыв ветра подкатил еще пару таких же шариков.