Черное солнце (СИ)

Позади продолжали раздаваться звуки схватки. Но затем, словно бы все стихло. Яна, который, казался уже маленькой точкой, окружили плотным серым кругом.

Я не дышала, когда смотрела на это. Не моргала. Я видела, что внутри круга происходит ожесточенная схватка. Золотой отблеск мелькнул сквозь силуэты, еще раз. Звон и искры от сталкивающейся друг с другом стали. И еще. И еще. А затем…

Брызнувший веер крови.

Безжалостные синие, как штормовое море, глаза.

Мертвая тишина.

Глава 16

Кто-то кричал. Чей-то пронзительный душераздирающий вопль, высокий, хриплый, с какой-то нечеловеческой скорбью. Не может человек так выть, нет. Только зверь. Чей же это голос? Каталины? Йаны? Ады?..

Нет.

Это мой.

Мой голос вырывался из груди, срываясь, хрипя, стремясь выплеснуть боль наружу, для которой внутри уже места не оставалось. Во мне что-то оборвалось, окончательно и бесповоротно.

Кто-то звал меня. Настойчиво повторял мое имя, но какое мне дело? Тьма застилала глаза, рисуя одну и ту же картину раз за разом, погружая меня в настоящий ад. Ян, из шеи которого вырывается фонтан крови… Безжалостные мертвые глаза Лео… Содрогающиеся в конвульсиях обезглавленное тело на мраморному полу… Я не понимала, было ли это реальностью или воображением сотканного болью сознания.

— … Камилла! — София резко встряхнула меня.

Голос пропал, но я продолжала сотрясаться в беззвучных рыданиях.

— Дитя мое, — рука мягко коснулась моей щеки. — Прошу тебя, иначе мы все умрем, так и не выбравшись.

Страшные слова немного отрезвили меня. Я вспомнила. Мы же хотели покинуть город, но что-то пошло не так. Пришлось бежали от ищеек и гвардии. Ян отдал свою жизнь ради этого. Чтобы мы могли выжить…

Его смерть не должна быть напрасной…

Постепенно зрение возвращалось, будто бы кто-то резко включил тусклый свет в темной комнате. Йана, судорожно дергаясь, захлебывалась собственной кровью, которая текла, кажется, ото всюду — изо рта, носа, глаз, ушей. Ада забилась в дальний угол дилижанса и вжалась в стену, словно бы хотела слиться с деревом, и обхватив руками голову, что-то бормотала, глядя вперед невидящим затуманенным взглядом. Каталина зажмурилась и часто дышала в приступе паники. София тоже дрожала, удерживаясь на ногах из последних сил. Даже Кригер, закинувший меня, как мешок муки, внутрь экипажа, согнулся в снегу, не в силах сделать шаг.

— Что… — сипло спросила я, но голос сорвался.

— Это твоя сила, Камилла, — слабым голосом сказала женщина. — Он стремится причинить боль ту же, что сейчас испытываешь ты…

И тут же зашлась кровавым кашлем. «От меня только одни проблемы», — промелькнуло у меня в голове, глядя на результат своих непроизвольных трудов.

— Что мне делать? — спросила я дрожащим голосом, глядя, как бьется в конвульсиях Йана, как Ада держится за голову, словно сумасшедшая.

— Успокойся, — сказала она, мягко накрыв мои дрожащие руки своими. — Источник любой магии — это чувства. Успокойся, и ты увидишь…

Я закрыла глаза.

Вдох.

Выдох.

Перед глазами то и дело появлялась катящаяся по мраморному полу голова Яна, и рыдания то и дело норовили вырваться наружу вместе со всепоглощающей болью, раздирающей внутренности на куски.

Нет, этого не было. Это было не так.

Не думать. Не чувствовать.

Вдох.

Выдох.

— Да, вот так…

Краем уха я услышала, что Кригер торопливо поднялся, и, усевшись на козлы, стегнул лошадей, и те с ржанием с невиданной силой ринулись сквозь снежную бурю. Дилижанс дернулся и торопливо двинулся вперед.

— Открой глаза… — тихо сказала София, все сильнее стискивая мои руки.

Голос ее, как и все звуки вокруг, казался странно приглушенным, словно бы я вдруг очутилась под толщей воды. Мир провалился, как будто обесцветился, но я отчетливо видела еле заметные пульсирующие голубые жилки, опутывающий тела изнутри Ады, Софии и Йаны. «Магический отголосок…» — подумала я, завороженно наблюдая за открывшейся мне картиной.

Но ко всем ним черной вязкой паутиной вплетались длинные темные нити, которые будто старались отравить тела, осквернить, потушить ненавистное голубое свечение. Одна из нитей тянулась снаружи, где сидел Кригер. У Софии эти инородные нити были тонкими, едва ощутимыми, у Ады заметно сильнее. Даже к Каталине, у которой не было магического отголоска, тянулась тонкая темная цепь, прямо к сердцу. А вот Йана лежала полностью опутанная черным коконом, врезающимся в ее тело. Нити душили, сдавливали, стараясь проникнуть все глубже и глубже, поглотить ее собственную энергию.

«Это… это я с ними делаю?..» — ужаснулась я.

— Я… я вижу какие-то нити, — сказала я в слух. — Исходящая от них мощь разрывает Йану…

— Ты вливаешь в них свою магию, заставляешь их обратиться к самым страшным воспоминаниям и запираешь внутри них, заставляя переживать эти страдания раз за разом…

Голос ее двоился в ушах, словно бы ей эхом вторил мужской голос. Или женский. Или вовсе нечеловеческий. От звуковой галлюцинации становилось не по себе.

— Скажи, что делать? — повторила я, содрогаясь от страха к самой себе.

— Используй катализатор. Ты увидишь… почувствуешь тепло…