Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

— Ром-Белиат пал. — В отличие от всех остальных, всеми правдами и неправдами пытавшихся утаить слишком горькую истину, подвластный ему Аверий мог только исполнять приказы и однозначно отвечать на заданные вопросы.

— Вздор! Ром-Белиат нерушим, — непреклонно заявил Красный Феникс, решительным жестом отставляя опустевшую чашу в сторону. — Пока я жив, Запретный город не падет.

— Боюсь, это уже произошло: Ром-Белиат стерт с лица земли врагами и временем, — сообщая столь дурные вести, Аверий смиренно припал на одно колено. — Красная цитадель лежит в руинах. Вот уже четыре столетних периода ни одна душа не живет там, мессир.

— Ты, верно, говоришь о прошлом, — недовольно пробормотал Элирий, раздосадованный такими ответами. — Но у Ром-Белиата есть не только прошлое, но и будущее — безграничное, как морской закат.

— Запретный город поглотили заповедные оливковые рощи, — тихо сообщил Аверий, не имея возможности солгать или утаить что-то. — Только вокруг храма, там, где свирепствовал священный красный огонь, с тех пор ничего не может расти. На месте Красной цитадели — выжженная земля. Ром-Белиат уничтожен и не сможет подняться вновь.

Слышать эти чрезмерно искренние слова было больно, почти невыносимо. Возможно, Элирий всё же предпочел бы, чтобы горькую правду немного смягчили. Возможно, он предпочел был истине милосердие.

— Не тебе судить об этом, Кастор. — Он и сам не заметил, как назвал Наварха срединным именем, услужливо всплывшим из подсознания. Использовать второе имя — привилегия вышестоящих или самых близких друзей. Совершенно ясно, кто они друг другу.

— Вы правы, мой господин. — Аверий чутко уловил перемену его настроения. — Я лишь счел своим долгом предупредить, что предстанет пред вашими очами, если вы все же решитесь отправиться на Восток.

Красный Феникс задумался и довольно долго молчал, прежде чем продолжить занимавшие его расспросы.

— Где же ты и Красные жрицы нашли пристанище, если Ром-Белиат все эти годы пустует? — с замиранием сердца поинтересовался Элирий, подспудно ожидая какой-то новой беды. И, увы, предчувствие не обмануло его.

— Мы присоединились к лианхэ, ваша светлость.

Элирию показалось, будто тело его пронзило молнией, когда он вспомнил о тех, которых говорил Аверий. Руки непроизвольно дрогнули.

— К Потерянным? — В неприятном удивлении Элирий приподнял бровь. — К презренным дикарям, в дремучих лесах годами не видящих солнца?

В гордыне своей отринув благословение небожителей, Потерянные пошли обратным путем и превратились в странных полузверей, так и оставшихся для Элирия загадкой. Лианхэ не строили храмов и не совершали богослужения — однако владели особой магией, источник которой был неясен.

Когда-то, вдруг вспомнилось ему, Элирий даже хотел приручить этот зверинец, но ничего не вышло. Выйдя на контакт с Потерянными, он попытался проникнуть в их сознание, но, к вящему удивлению, непробиваемой ментальной защиты, которую имели все Первородные, у лианхэ не оказалось. Не только непробиваемой, — не оказалось вообще никакой. Немыслимо!

Казалось бы, задача упрощалась, однако вместо разгадки пришли только новые вопросы. Не раз Элирий проводил свои эксперименты, но результат неизменно был один. Точнее сказать, результат отсутствовал. Ничего.

Тишина.

Там, за отсутствующей ментальной стеной — всепоглощающая тишина. Тишина, возведенная в абсолют. Странное ощущение: словно открываешь тяжелую книгу со страницами из тончайшего пергамента, пожелтевшего от времени, дорогим кожаным переплетом и рунами на обложке из рельефного золота, а она — пуста. Совершенно пуста. И награда тебе — лишь осадок разочарования.

А может, ты просто не видишь текста?

Вспоминая последнюю предпринятую попытку ментального контроля лианхэ, Элирий лишь невесело улыбнулся. Всё шло как всегда — клинок его силы не встретила никакая защита.