Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

Впервые за все проводимые мистерии Элирий почувствовал, что ритуал пошел не так и вышел далеко за привычные рамки. Эта мысль глубоко проникла ему в сердце. Но делать нечего: лишь на пределе открываются особые способности. Этот мучительный слом необходим, чтобы сердце умерло и — могло родиться заново.

Испытание длилось долго — в своей воспитательной работе он перегнул палку. Истязать тело того, чей дух не желал покоряться — в этом крылось странное извращенное удовольствие. И он не смог остановиться, не смог остановить ученика делать это снова и снова, словно и сам был пойман и принужден неведомой злой силой.

В какой-то момент у юноши иссякли силы. Красный Волк просто потерял сознание и упал без чувств, не в состоянии завершить ритуал: произнести установленные формальные фразы. Воспитанник не сумел сделать этого — он лежал перед ним, распростертый, беспомощный и лишившийся воли, но ритуал так и не был завершен. Плеть выпала из руки и откатилась в сторону.

Элиар не сказал самых главных слов, не поклялся Учителю в вечной верности. Это был очень дурной знак — по сути, мистерия не состоялась. Второй попытки пройти инициацию не давалось: второй раз проводить церемонию было строго запрещено — если первая завершилась неудачно, ученика следовало признать непригодным и прогнать.

Но Первородный не мог и подумать о таком исходе: прежде всего, он сам был виновен в том, что довел ученика до обморока. Кроме того, он не мог лишить храм Закатного Солнца будущего великого жреца. Так Великий Иерофант не обратил должного внимания на роковое предостережение, и впоследствии поплатился за это: ученик предал Учителя.

Он заставил упрямого ученика возвести себя на пьедестал небожителя, но, выходит, оказался недостоин столь истого поклонения.

Никто из них никогда более не касался этой темы и не упоминал об случившемся, о всех тех неловких моментах между ними двумя. Несколько долгих недель после мистерии волчонок был не в состоянии подняться на ноги. Даже более всех искусный в чарах врачевания Яниэр, которому верховный жрец строго-настрого наказал заботиться о Втором ученике, оказался бессилен быстро исцелить такие повреждения.

Это была одна из самых странных ночей в его жизни, и почему-то казалось, что она отчаянно важна, хоть Элирий и постарался забыть, как можно скорее выкинуть из головы любые подробности и детали.

Мистерия стала последней каплей, переломившей хребет верблюду. Во время церемонии посвящения Элиар окончательно покорился воле Учителя: дух кочевника всё же был сломлен.

С острым сожалением его светлость мессир Элирий Лестер Лар понял: это он, он один виновен во всем, что произошло впоследствии. Из глупой прихоти самолюбия он сам морально уничтожил своего ученика, вместо того чтобы попытаться найти иной подход.

Увы, произошедшее четыреста лет назад — свершившийся факт, который никто из них уже не мог исправить. Всё это случилось слишком давно и слишком давно осталось в прошлом, но всё же… Красный Феникс вдруг почувствовал неясную вяжущую боль в груди.

Глава 30 Шторм идет на шторм

Глава 30. Шторм идет на шторм

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон пробуждения насекомых

Запускают воздушных змеев. День двадцатый от пробуждения

Ангу. Лес Кукол

*киноварью*

Минуло уже несколько часов, как Элирий оставил своего ученика под действием иллюзии в позаброшенном рыбацком домике. Как долго она продержится? Будет зависеть от того, насколько сильно разум Элиара захочет в эту иллюзию поверить.

Несколько часов очень быстрой ходьбы по лесу, практически беспрерывного бегства… на удивление, они дались легко, несмотря на выпавший ночью снег. Должно быть, удалось хорошенько отдохнуть накануне: остатки вервия бесцветия перестали сдерживать свободное течение духовной энергии, вдобавок, волчонок неплохо синхронизировал его меридианы.

Странные мысли закрадывались в голову. Если бы речь шла о спасении народа Совершенных ценою одной-единственной жизни ученика — как поступил бы он сам? Странные мысли закрадывались в голову, но он не пускал их, гнал их прочь. Времени рассуждать не было.

Ближе к вечеру вместо ожидаемой усталости Совершенного охватило странное воодушевление: с каждым шагом всё глубже увязая во влажной и вязкой снежной мякоти, ноги скоро несли его прочь, словно что-то впереди притягивало, манило и давало смутную надежду.

А потому Элирий почти не удивился встрече, хоть в этих диких северных краях шанс повстречать кого-либо живого стремился к нулю… чего не скажешь о мертвецах в жутком Кукольном Лесу — этих было достаточно.

— Кто вы такие? — раздельно вопросил Совершенный, остановившись.