Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

Элиар знал, что никакого чая в действительности нет, но упорно не хотел видеть в своих руках пустоту. В поднимающемся иллюзорном паре он чувствовал даже знакомый аромат так любимого Учителем шафрана, хоть это и было совершенно невозможно.

Глава 29 Дракон, вскормленный фениксом

Глава 29. Дракон, вскормленный фениксом

Эпоха Красного Солнца. Год 275. Сезон выпадения инея

Нарцисс цветет и испускает аромат золота

Ром-Белиат. Красная цитадель

*черной тушью*

Вот уже несколько непозволительно долгих мгновений Элиар угрюмо молчал в ответ на вопрос и косился на Учителя таким колючим взглядом, что мог бы, наверное, поцарапать безупречную молочно-белую кожу выходца из Лианора.

Такого результата совсем не хотелось, а потому сын Великих степей почел за лучшее опустить глаза в пол, как и предписывал этикет.

В садах Красной цитадели только-только зацвели нарциссы. Это значит — совсем скоро в северных районах Материка начнет падать первый снег, а в теплом Ром-Белиате его заменят строгие снежные цветы: элегантные белые лепестки нарциссов давали достойное обрамление золотой короне в центре.

Вот уже вторая его осень в Ром-Белиате… С момента прибытия на обучение в храм Закатного Солнца успел пролететь целый год, и каждый новый день давался с трудом, становился всё более и более невыносим: тоска по дому снедала кочевника. Несмотря на то, что Второй ученик верховного жреца успел досконально выучить унылые храмовые правила и обычаи Совершенных и даже вполне сносно овладел мудреной речью ли-ан, на слух похожей на певучий речитатив, в этом прекрасном городе на восточном побережье он как будто по частям терял своё сердце, чувствовал себя еще более чужим, чем прежде.

Первое время, как ни странно, действительно было проще. Только приехав, сын Великих степей совсем ошалел от нового края, нового окружения, нового языка. Захлебывался от впечатлений, почти ничего не соображал… Нужно было как-то устраиваться, приживаться, так или иначе вливаться в новый уклад, — не было даже времени остановить бег и задуматься о старом, возможно, потерянном навсегда.

Но теперь, когда настоящее перестало требовать всего его пристального внимания, Красный Волк, кажется, больше не мог терпеть, не мог запирать мысли от прошлого, к которому рвалось всё его одинокое существо.

— Знаешь, о чем размышлял я намедни, мальчик мой, — нарочито печально вздохнул Красный Феникс, взирая на ученика с высоты своего престола. — Прошло уже много месяцев обучения. Ты делаешь большие успехи, но — в душе своей по-прежнему не признаешь меня Учителем, возможно, считаешь врагом, так же, как и в самый первый день… да что там, ты даже не пытался скрывать, как яростно ненавидишь своего наставника.

Элиар вновь сердито зыркнул в сторону Совершенного, гадая, что там измыслил хитроумный жрец и куда ведет весь этот подозрительно задушевный разговор. Явно не к добру.

— От меня не укрылось и то, что ты, мягко скажем, не в восторге от предстоящего ритуала инициации, — неторопливо продолжил свою мысль Великий Иерофант. — Ты щедро одарен небесами и имеешь по-настоящему сильный дух — скорее всего, даже мне не удастся сломить его и установить связь против твоей воли. Поэтому я решил отказаться от священной церемонии мистерии.

Кочевник помрачнел, предчувствуя грядущие трудности. Мистерия — так именовалась духовная практика инициации, церемония посвящения, в основе которой лежал глубинный контакт между Учителем и учеником. Мистерии проводились ежегодно и знаменовали завершение канонического образования, после которого в стенах храма оставались только воспитанники с ярко выраженным цветом крови. Лишь в случае успешного прохождения ритуала рядовой послушник в самом деле мог считаться учеником одного из наставников Красного ордена и в будущем стать жрецом.

К тому моменту все Совершенные находились под контролем наставника вот уже десять лет, и, конечно, мысль о безоговорочном послушании становилась для них естественна. Элиар пробыл в Ром-Белиате всего год. Морально он еще не успел смириться, но физически — уже достиг выпускного возраста, возраста совершеннолетия.

В этом крылась серьезная проблема. Красный Волк не знал точно, что уготовлено ему на церемонии, но не ждал ничего хорошего. Подспудно кочевник чувствовал, что Учитель сломает в нем что-то, приручит и сделает своим. А сыну Великих степей отчаянно не хотелось терять последние крохи, скудные остатки своей личности.

Старшие ученики говорили, в момент наивысшего эмоционального напряжения, катарсиса, должна родиться неразрывная доверительная связь, связь полного подчинения. Чтобы добиться этого, каждый раз наставник подбирал особое, индивидуальное задание, точно соответствующее характеру, темпераменту и настрою ученика. Но детально обсуждать подобные глубоко личные моменты было не принято.