Черное танго

В полном потрясении Леа вышла из душного зала заседаний Нюрнбергского Дворца правосудия. У нее не хватило сил дослушать до конца длинный перечень зверств, чинимых в концентрационных лагерях, а фильмы, снятые в Дахау и Бухенвальде, окончательно ее доконали. Во время их показа она слушала в наушниках перевод текста и не отрывала глаз от обвиняемых. В зале стояла тягостная тишина. Ухватившись обеими руками за сиденье, начальник службы радиопропаганды Ганс Фриче со страдальческим лицом наблюдал кадры, запечатлевшие зверства. Председатель Рейхсбанка Яльмар Шахт упрямо не поднимал головы, чтобы не видеть экрана. Бывший адвокат, а впоследствии генерал-губернатор Польши Ганс Франк плакал и грыз ногти, закрывая время от времени лицо руками. Рейхсканцлер Франц фон Папен держался очень прямо и неподвижно. Шеф «Гитлерюгенда» Бальдур фон Ширах, красавец с бледным и сосредоточенным лицом, смотрел на экран очень внимательно, затаив дыхание. Рудольф Гесс, зябко кутаясь в плед, взирал на происходящее безумными глазами, как бы вопрошая, где он, собственно, находится. Министр вооружения Альберт Шпеер с каждой минутой все больше и больше мрачнел. Адмирал Карл Дениц ерзал на скамье и старался не поднимать головы. Рейхсмаршал Герман Геринг, облокотившись на перила, время от времени бросал вокруг себя полные отчаяния взгляды. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп во время показа фильмов подносил ко лбу трясущиеся руки. Главный редактор газеты «Дер Штюрмер» Юлиус Штрейхер сидел неподвижно без всяких признаков волнения. Философ и отец нацистских доктрин Альфред Розенберг, грабивший произведения искусства по всей Европе, не мог сидеть спокойно на месте. Глава службы безопасности Гиммлера Эрнст Кальтербруннер, казалось, скучал. Генерал Альфред Йодль сидел прямой, как палка, являя собой более, чем когда-либо, образец прусского офицера. Фельдмаршал Вильгельм Кейтель держался не менее несгибаемо, но иногда отводил глаза от экрана. Австрийский канцлер Артур Зейсс-Инкварт с невозмутимым видом протирал очки. Глава протектората Богемии и Моравии Константин фон Нейрат почти не поднимал глаз. Министр внутренних дел Вильгельм Фрик тряс головой, как бы стараясь прогнать назойливую муху. Министр экономики Вальтер Функ рыдал. Начальник службы вербовки рабочих для принудительного труда Фриц Заукель ловил ртом воздух, словно задыхаясь, и непрестанно утирал с лица пот. Что же касается адмирала Эриха Редера, то он казался пригвожденным к месту.

Открывая 21 ноября 1945 года процесс, американский генеральный прокурор Роберт X. Джексон заявил в своей вступительной речи:

«Да не стремятся четыре великие державы-победительницы, пострадавшие в этой войне, излить месть на головы своих пленных врагов. Это будет самой крупной данью, которую сила когда-либо платила разуму».