Черное танго

В баре было оживленно. Пианист Хоселито играл медленный вальс, а бармен Рикардо, специалист по великолепным коктейлям, энергично смешивал их. Он встретил Леа улыбкой:

— Добрый вечер, сеньора.

— Добрый вечер, Рикардо.

— Я приготовил коктейль в вашу честь, мадемуазель, в честь Франции. Хотите попробовать?

— С удовольствием. Как он называется?

— «Второй БД» [14], мадемуазель.

Перед ней возник призрак Лорана д'Аржила на танке… Леа взяла стакан, который ей протянул бармен, и выпила в память молодого человека, погибшего в бою.

— Вкусно, но слишком крепко.

— Будьте осторожны с коктейлями Рикардо, они небезопасны, — сказал Рик Вандервен, подойдя к стойке бара.

— Спасибо за розы, Рик, они великолепны.

— Пойдемте за столик. Что вы будете пить?

— Я бы повторила «второй БД».

— Вы знали кого-нибудь из этой дивизии?

— Да, там служил один мой очень близкий друг. Он был убит в Германии.

Вандервен вздохнул.

— Мы потеряли многих друзей в эту войну.

— Где вы тогда находились, Рик?

— В сороковом я попал в плен и провел четыре года в лагере для офицеров.

— Было очень тяжело?

— Достаточно. Но это ничто в сравнении с тем, что пришлось вынести евреям в концентрационных лагерях.

— У вас есть друзья-евреи?

— Есть. А у вас?

— Был один друг, но он умер. И еще подруга, которая была депортирована.

— Она вернулась?

— Не знаю, — солгала Леа.

Какое-то время они пили молча.

— Вы хорошо знаете месье Бартелеми и месье Джонса?

— Не больше, чем вы. Я знаю только, что они занимаются экспортом мяса и в связи с этим едут в Аргентину. И еще то, что они ирландцы. А почему вы об этом спросили?

— Просто так. Пойдемте ужинать, я голодна.

После ужина Леа под предлогом сильной мигрени вернулась к себе в каюту. Там ее ждала лаконичная записка от Даниэля: «Приходите в воскресенье в часовню на мессу». Она задумалась, прилегла, но уснуть ей не удалось. Тогда она встала, натянула свитер и брюки и вышла на палубу. Из танцевального зала до нее доносилась музыка. Леа облокотилась на поручень, волосы ее развевались на ветру. Она наблюдала за волнами. Светила луна. Небо было усыпано звездами. Смотрел ли сейчас Франсуа на это небо, думал ли он о ней или же забыл ее?.. Она не сообщила о своем приезде. Если он не виделся с Викторией Окампо, он будет очень удивлен, а то и разгневан. Сара, напротив, будет рада ее видеть, в этом она не сомневалась. «Кто знает, возможно, я смогу быть им полезна», — подумала она. Шум голосов отвлек Леа от ее мыслей, ей показалось, что она узнала один из них. Не раздумывая, она спряталась за канатами. До нее доносились обрывки разговора на немецком языке: «Помочь товарищам… союзнические власти… сионистский интернационал… к счастью, Перон… в военном лагере в Патагонии… наш резерв на военные расходы… мы будем сильнее всех… Осторожнее… кто-то идет… А, это вы… нет, мы ничего не знаем… В Буэнос-Айресе будет видно… Давайте разойдемся… Ни к чему, чтобы нас видели вместе…»

Себеседники поспешно разошлись. Леа вышла из своего убежища; она узнала голос месье Бартелеми. Значит, Амос и Даниэль были правы!.. Оглядевшись вокруг, она быстро пошла в свою каюту.

Когда Леа пришла в маленькую корабельную часовню, там было много народу. Те, кому не хватило складных стульев, теснились у дверей. Она заметила своих друзей и с трудом пробралась к ним. Даниэль передал ей листок бумаги. Она, в свою очередь, отдала ему записку, в которой сообщала о том, что слышала минувшей ночью.

После богослужения пассажиры второго класса поднялись на свою палубу. Рик подошел к Леа.

— Вы хорошо спали? Как ваша мигрень?

— Все отлично. Сегодня чудесное утро. Завтра мы делаем остановку в Рио. Вы хорошо знаете Бразилию?

— Я был там перед войной. Это красивая страна, но уж очень много негров. Вы не доставите мне удовольствия прогуляться с вами по городу?

— Может быть.

— Как? Разве я не ваш кавалер? Вы никого не знаете на борту, кто мог бы сопроводить вас, а женщине одной опасно ходить по улицам незнакомого города.

— Что же со мной может случиться?

— По меньшей мере, вам станут докучать. Латиноамериканцы более смелы по отношению к женщинам, нежели европейцы. Итак, вы согласны, я зайду за вами?

— Завтра будет видно. Извините меня, я иду к парикмахеру.

— Тогда до скорой встречи.