Черное танго

В Буэнос-Айресе Рождество и Новый год прошли в сплошных празднествах и балах. Леа и Сара были признанными королевами французской колонии и присутствовали на всех вечерах в посольстве Франции. Нападение на Тавернье больше не обсуждалось, о нацистах не было сказано ни слова, Самюэль и Даниэль Зедерманы, как и Ури Бен Зоар и Амос Даян, находились в Буэнос-Айресе и вели себя как обыкновенные туристы. Кармен Ортега отвела Сару и Леа к преподавателю танго. Сложные фигуры танца — полуприсяд, восьмерка, коррида — были прекрасно известны Кармен. Сара оказалась очень способной, тогда как Леа путала движения.

— Больше гибкости, более плавно, пожалуйста… следуйте за движениями партнера, — объяснял преподаватель, в прошлом известный исполнитель танго, Артуро Сабатини. Волосы у него были прилизаны, а костюм тесноват, и живот ему с трудом удавалось подтянуть даже с помощью корсета.

Комната, которую занимала Леа на вилле Виктории, была, как и все остальные комнаты в доме, оклеена обоями с изображением птиц. С ними хорошо сочетались шторы и мебель из расписного дерева. Воздух во время сиесты, во второй половине дня, становился влажным, и эти растительные мотивы придавали комнате вид оранжереи или джунглей. Ковер с крупными розами дополнял картину. Красивый деревянный дом с балконами и верандами, выходящими в тенистый парк, чем-то напоминал ей Монтийяк, а Анжелика и Виктория Окампо — ее тетушек, Альбертину и Лизу де Монплейне. Хозяйка каждое утро работала в шестиугольном кабинете, доверив сестре и своей верной помощнице Фанни повседневные хлопоты. Вечерами, после ужина, она прогуливалась с Леа и несколькими друзьями в саду, иногда присаживалась на скамью и очень хорошо читала стихи. Леа нравились эти спокойные и немного грустные вечера. В то же время она уже начала скучать. Ей очень недоставало Франсуа. Она так сильно желала его, что каждую ночь подолгу не могла уснуть. Его редкие ласки лишь разжигали ее желание. Пылкое объятие, в котором они слились в ее номере в отеле «Плаза» после посещения посольства Франции, напоминало ей разгул стихии. Новомодные танцы, такие как меренга или самба, купание в море, солнце, настойчивые ухаживания мужчин приводили ее в такое состояние, что она сама думала о себе как о «суке в период течки». Если Франсуа хотел, чтобы она не наделала глупостей, ему следовало бы приехать за ней.

В шортах и белых сандалиях, повязав голову платком, Леа ехала на велосипеде по приморской дороге. Она должна была встретиться в гольф-клубе с Хайме Ортисом и его сестрой Гильерминой. Эти двое, немного моложе Леа, были заводилами компании юношей и девушек, не думавших ни о чем, кроме развлечений. Все они происходили из самых знатных семей Аргентины и с легкостью проматывали родительские деньги.

В гольф-клубе Рильермина Ортис и ее подруга Мерседес Рамос окружили Леа.

— У вас от нас секреты, дорогая. Там вас ждет очень привлекательный мужчина… Не притворяйтесь удивленной, он, как и вы, француз.

Франсуа, конечно же, он, и никто иной, так взволновал этих девчонок…

Они проводили ее до террасы, где выпивали и беседовали элегантные люди, к столику, за которым в окружении трех девушек сидел Франсуа Тавернье. Похоже, он произвел на них впечатление.

— Вот она, — сказала Гильермина.

Он обернулся. Аргентинский климат шел ему на пользу. Загар подчеркивал яркость его светлых глаз и черты неотразимого самца, проглядывавшие в его облике. Их взгляды встретились, и все безошибочно определили: эти двое любят друг друга. Ох, уж это бесстыдство, с которым они всегда с первой минуты стремились завладеть друг другом!.. Тавернье прекрасно отдавал себе отчет в том, что их отношения переставали таким образом быть секретом для окружающих, но, с другой стороны, что он мог поделать? С каждой встречей она становилась все красивее! Он чуть было не расхохотался, глядя на разочарованные физиономии девушек, когда он и Леа дружески пожали друг другу руки. Их разочарование только усилилось, когда Леа спросила:

— Как поживает твоя жена?

— Очень хорошо. Она передает тебе привет.

— Вам, конечно же, о многом надо поговорить, не будем мешать, — вмешалась Мерседес. — Пойдемте.

Франсуа и Леа дождались, пока они отошли достаточно далеко. Подошел официант.

— Что ты будешь пить?

— Апельсиновый сок.

— Два, пожалуйста.

— Хорошо, сеньор.

— Я рада твоему приезду. Что ты здесь делаешь? Где Сара?

— Я тоже рад тебя видеть. У меня была встреча с чилийцами в Мар-дель-Плата. Перед их отъездом я услышал, как эти девушки говорили, что ты должна приехать, и я сказал им, что тоже жду тебя. Сара вернулась в Буэнос-Айрес.

— Почему ты не приехал на виллу Виктории?

— Я бы приехал, если бы не встретил тебя здесь. Я должен немедленно вернуться в Буэнос-Айрес. Даниэль исчез.

— Даниэль?..

— Да, три дня назад. Последний раз я его видел в «ABC», пивной, куда захаживают нацисты. Амос и Ури, кажется, что-то выяснили с помощью журналиста из «Ла Плата Цайтунг».

— А Самюэль?