Черное время

– Жаль, есть что обсудить. Я поискал кое-что в библиотеках и сделал системный анализ потенций разума…

– Подождите, Герхард, сейчас придет Ромашин, ему тоже хочется послушать вас.

– А как вам удалось выследить меня и перехватить на Меркурии?

– Вас трудно не заметить. Хорошо еще, что наши люди сделали это раньше охотников Службы.

Маттер допил коньяк, поудобнее устроился в кресле, перехватил взгляд хозяина каюты.

– Устал… и вряд ли я вас обрадую. Как известно, внутри любой малой проблемы сидит большая, которая стремится выбраться оттуда. А уж если речь идет о большой, такой, как проблема инфляционного Разрыва Вселенной… – Маттер махнул рукой.

– Но ведь эта проблема не мешает нам жить, не так ли? Даже если угроза Большого Разрыва реальна, до конца света еще миллиарды лет.

Маттер усмехнулся, привычно вытер рот тыльной стороной ладони.

– Как говорит один мой знакомый: если вы спокойны, а вокруг в панике бегают люди, значит, вы ни хрена не поняли.

Баренц тоже усмехнулся.

– Вполне допускаю.

– Не вы один, – пожал плечами ученый, не смущаясь. – Даже мои коллеги, продвинутые в области космологии и нетрадиционной физики, не в состоянии оценить угрозу. А инфляция между тем нарастает с ускорением, и до Большого Разрыва остается не так уж и много времени. Во всяком случае, не двенадцать миллиардов лет, как нас уверяют академики.

В каюту вошел сосредоточенный Игнат Ромашин, поздоровался с Маттером, сел напротив.

– Ты понимаешь, что своими походами на Землю рискуешь «засветить» базу?

– Он уже осознал, – кивнул Баренц. – Обещает предупреждать охрану.

– Дай-то бог! Итак, что мы имеем?

– Мы имеем вмороженный в Мироздание системный алгоритм, – ухмыльнулся Маттер, – в котором человечеству отводится роль второго плана, роль спускового механизма рождения черной дыры. Поэтому вряд ли нам удастся что-либо изменить в сценарии Вершителей, которые и разработали алгоритм.

– По-моему, Клим говорил о создании системы, равной по возможностям системе черных дыр. Только тогда мы сможем противопоставить черной силе Блэкхоул силу светлую, сохраняющую жизнь в Галактике.

– Вы не понимаете! Не надо никому ничего противопоставлять, не надо ни с кем воевать! Система Блэкхоул – это завтрашний день разума! Это наша смена! Мы и другие действующие ныне лица: отеллоиды, черные люди, мантоптеры, не знаю, кто еще, – суть исполнители алгоритма смены жизни. Вот и все!

Баренц и Ромашин переглянулись.

– Хорошо, допустим, – сказал Игнат, сплетя пальцы рук на колене. – Мы чего-то не понимаем. Но хотим понять. А главное – хотим спасти цивилизацию такой, какая она есть. Вселенная полна других звезд, которые можно превращать в черные дыры. Пусть наше солнышко останется прежним, дающим свет и жизнь таким, как мы.

– Сказать, что Вселенная – это всего лишь набор звезд, все равно что сказать, будто человек – это всего-навсего набор молекул. Все намного сложней.

– Согласен. Однако давай по порядку, Герхард. Что заставило тебя покинуть базу и встречаться с коллегами, несмотря на критическое положение всей нашей организации?

– Нужно было проконсультироваться.

– Давай договоримся: впредь, если тебе понадобятся специалисты для консультаций, говори нам – кто именно, и мы будем доставлять их сюда.

– Хорошо, договорились. Возможно, мне и в самом деле в скором времени опять понадобится кто-нибудь из особо закрытых спецов. Кстати, контакт с Барашенковым высветил любопытные вещи. Команда Ландсберга получила доступ к арсеналам Европейского военного консорциума и запускает теперь в эйнсоф вместо МК сверхмощные вакуумные бомбы. При их попадании в эйнсоф отмечаются интересные эффекты. А главное, при каждом взрыве эйнсоф как бы подпрыгивает в космос и удаляется от Меркурия по направлению к Солнцу.

Баренц и Ромашин снова переглянулись.

– Ты можешь объяснить, что происходит?

– Пока нет, нужны дополнительные данные. Мне вообще не хватает информации по многим вопросам, а связи с земной Сетью, откуда я мог бы эту информацию скачать, нет.

– Будет тебе связь. Инконики подсуетятся и сделают секретную линию. Рассказывай, что еще тебе удалось выяснить.

– Я уже говорил, я не бог, – возмутился Маттер, – и даже не Клим Мальгин. Единственное, чего я добился, это составил схему взаимодействий БРС между собой и их влияния на космос. Самые интересные в этом смысле структуры – конечно, кубоиды и войды.

– Начни с микромира. Ты ведь утверждал, что и на этом уровне можно найти союзников.

– Микромир нам уже недоступен.

– Я был уверен в этом с самого начала, – пожал плечами Ромашин.

– В таком случае Клим ошибся, – скривил губы Маттер, – предложив мне заниматься этой проблемой. А то все умные, а я погулять вышел.

– Спокойно, Герхард, – нахмурился Баренц. – Вас никто не хочет обидеть. Но видение ситуации у нас разное. Почему нам не доступен микромир?