Черное время

– Я пытался спасти тебя! – выдохнул Мальгин.

– От чего?

– Не от чего – от кого. От тебя самого. Жаль, что мне это не удалось.

– Ты сделал мне больно!

– Прости, не хотел. Иногда стоит пройти через боль, чтобы понять, поверить, простить и вернуться.

– Куда?

– К друзьям.

– Мои друзья там. – Шаламов отступил в сторону, и Мальгин увидел висящие в воздухе светящиеся прямоугольники картин. Это были развернутые хроники, хроносрезы. Или, как утверждал Герхард Маттер, открытые входы в черную дыру.

– Там ты перестанешь быть личностью.

– Разве это имеет значение?

– А что для тебя имеет значение?

Шаламов перестал плыть и корчиться, переходить из формы в форму. На короткое время он снова стал человеком. На лице его отразились сомнения, сожаление, тоска и горечь.

– Когда-то имело значение – любят меня или нет.

– Это исправимо.

– Поздно, друг мой, поздно! Я где-то потерял себя и наделал слишком много ошибок. Назад возврата нет.

По телу Даниила прошла волна перестройки, встопорщились и опали черные чешуи. Было видно, что он с трудом удерживает себя на грани безумия.

– Уходи! – Шаламов сделал шаг назад, еще шаг. – И прощай.

– Подожди, – протянул руку Мальгин. – Где моя дочь?

– Там, где царит вечное черное время, – указал на картину с инопланетным пейзажем Шаламов. – Она ждет меня. Одному мне было бы тоскливо… и страшно.

Мальгин потемнел.

– Ты заставил… вопреки ее воле?!

Шаламов оскалился, снова превращаясь в получеловека-полузверя.

– В конце концов, я псинеур, как вы меня называете между собой, и не несу ответственности за свои поступки. Попробуй остановить меня, если сможешь.

Шаламов коснулся рукой среза картины. По ее глади пробежала кольцевая световая волна, картина раскрылась, как настоящее окно.

– Нет! – крикнул Мальгин, бросаясь вперед.

Шаламов рассмеялся и нырнул в это окно, как в воду.

Но картина-хроник не успела закрыться за ним. В последний миг Мальгин прыгнул вперед и пересек границу хроносреза почти одновременно с Шаламовым.

Вход в иную реальность, называемую черной дырой, так и остался открытым…

ГЛАВА 21 ВЫБИРАЮ ЖИЗНЬ

Невидимые щупальца сжимали грудь, горло, душили, держали за руки и за ноги, он отбивался, молча и яростно… продирался сквозь колючие заросли неведомого леса, царапая кожу, невзирая на боль… дрался с кем-то, кого не видел, но ощущал скользкой черной тварью… проваливался в трясины, выбирался на твердую почву, снова проваливался, но упорно шел вперед, руководствуясь не разумом, но инстинктом… преодолевал рвы с ледяной водой, нырял сквозь огненные стены, снова отдирал от себя чьи-то липкие упругие щупальца… и услышал далекий-далекий голос:

– Да-а-а-р!..

Вскинулся, тараща глаза в темноту:

– Даша!

Его держали за руки мама и громадный человек, в котором он с трудом признал прапрадеда.

– А-а… это вы… – Дар успокоился, расслабился, прилег на кровать. – Где я?

– В палатке, сынок, мы тут рядом. Ты бредил…

– Сил много потерял, – пробасил Железовский. – Ничего, я тебя чуть почистил, скоро войдешь в норму.

Дар вспомнил голос жены, снова подхватился, сел.

– Я слышал голос Даши…

Веселина и Аристарх переглянулись.

– Тебе показалось.

– Нет! Я знаю, где она!

– Ты уверен?

В комнатку заглянули Джума Хан, Ромашин и князь.

– Что тут у вас?

– Существует только одно место, – продолжал Дар, – абсолютно независимое, видимое издалека, известное всем и одновременно скрытое от всех…

– Эйнсоф! – закончил Железовский в наступившей тишине.

– Да, эйнсоф! Шаламов спрятал Дашу там!

– Это всего лишь твое предположение… – начал Джума.

– Я знаю! – тихо возразил Дар.

Мужчины обменялись многозначительными взглядами.

– Верьте ему, – проговорила Веселина, сжав руки. – Если он утверждает, что знает, значит, действительно знает!

– Что будем делать? – посмотрел на Железовского Ромашин.

– Проверим, – отозвался человек-гора.

– Как?

– Есть идея, – пробормотал Дар. – У меня сохранился «осиный» нож. Можно добраться до эйнсофа на нем.

– Хорошо, допустим, мы доберемся до эйнсофа. Что дальше?

Дар и Аристарх посмотрели друг на друга.

– Там будет видно, – пробасил Железовский уверенно.

Джума Хан криво улыбнулся.

– План изумляет своей простотой. Что скажешь, Майкл?

В спальню, раздвинув остальных, вошел Майкл Лондон, ощупал лицо княжича прищуренными глазами.

– Пожалуй, я поддержу этот план. Возможно, парень прав. Шаламов не мог убежать далеко с таким грузом, каким стал для него Клим. К тому же я чувствую некие странные колебания…

– Раскрывай нож, – кивнул Дару Железовский. – Помочь?

– Не надо. – Дар встал, поддерживаемый матерью.

– Отдохнули бы немного, воины, – робко предложила Веселина. – Поели бы сначала, я быстро приготовлю…

– Некогда, мама, – твердо сказал Дар. – Вернемся с Дашей и ее отцом, отдохнем.

Все гурьбой вышли из палатки, направились сквозь толпу хуторян и беглецов к опушке леса.

– Я пойду с вами, – сказал присоединившийся к делегации князь. – Не будете возражать?

– И я, – добавил Ромашин.

– А я что – рыжий? – усмехнулся Джума.

– Места хватит всем, – сказал Железовский. – Хотя особого толку ждать от тебя не приходится.

– Спасибо за добрые слова.

– Пожалуйста.