Черное зеркало

– Действительно, был здесь сквер, и памятник в нем стоял. Но лет пятнадцать назад на месте этого сквера построили жилой дом – сами понимаете, уплотнительная застройка! Мы пытались возражать, но безуспешно!

Евгений подошел к окну, отдернул занавеску.

– Нет, отсюда вы ничего не увидите, мой кабинет выходит на другую сторону.

– А вы не могли бы мне показать то место, где стоял памятник?

– Нет ничего проще! Меня просили оказать вам посильную помощь…

Айседора Борисовна вместе с Евгением вышла из офиса, перешла улицу и остановилась перед восьмиэтажным кирпичным зданием, на первом этаже которого располагалось сетевое бистро с хищным названием «Мурена».

– Вот примерно здесь, где сейчас бистро, и стоял памятник. Кстати, в бистро неплохо кормят. А памятник, честно говоря, был так себе, никакой художественной ценности не представлял. Знаете, в стиле «девушки с веслом».

Евгений встал возле входа в бистро и внимательно посмотрел на офисное здание напротив. Окна первого этажа были забраны решетками, часть второго и третьего этажей окон вообще не имели, вместо них были узкие щели вроде крепостных бойниц. И только на последнем, четвертом этаже был ряд обычных окон.

– Скажите, – обратился Евгений к кадровичке, – что находится с этой стороны здания?

– На первом этаже – складские помещения, на втором и третьем – цеха экспериментального производства, там нужны особые условия, поэтому и окна такие, а на четвертом – конференц-зал.

– И никаких кабинетов?

– Кабинетов? – Айседора Борисовна задумалась. – А-а, ну да, там располагался кабинет начальника службы безопасности.

– Разве? Я в его кабинете был много раз, он выходит на другую сторону.

– Это вы про теперешнего начальника говорите, про Голованова. А до него эту должность много лет занимал Михаил Терентьевич, очень приличный человек. Так вот, окно его кабинета выходило на эту сторону. Да вон окно! – женщина показала второе окно от угла.

– Из него наверняка был виден памятник Васе Голубцову…

– Конечно! Вам еще что-нибудь нужно? – Женщина озабоченно взглянула на часы.

– Только одно: фамилию Михаила Терентьевича и, если можно, адрес.

– Я же кадровик! – с гордостью проговорила Айседора Борисовна. – Такие вещи я помню отлично! Фамилия его Березуцкий, а адрес – запишите: Тринадцатая линия Васильевского острова, дом двадцать шесть, квартира восемнадцать.

– Спасибо, вы мне очень помогли.

– Всегда рада! – с этими словами Айседора Борисовна вошла в бистро «Мурена». Время было обеденное.

Евгений оседлал розовый мотороллер и снова поехал на Васильевский остров.

Двадцать шестой дом по Тринадцатой линии оказался пятиэтажным зданием дореволюционной постройки, с пилястрами и кариатидами, поддерживающими балконы. Правда, дом давно нуждался в ремонте – пилястры потрескались, а кариатиды выглядели так, как будто всю жизнь отработали на вредном производстве да к тому же недавно попали в серьезную автомобильную аварию.

Евгений позвонил в домофон.

Хрипловатый голос осведомился, кто пришел.

– Михаил Терентьевич, я к вам по поводу матрешки!

– Матрешки? – удивленно переспросил голос в динамике. – Какой матрешки?

– Разрешите мне войти, я вам все объясню!

Замок щелкнул.

Евгений вошел в подъезд, поднялся на третий этаж.

Дверь восемнадцатой квартиры была уже открыта, на пороге стоял крепкий мужчина лет шестидесяти, с густыми седыми волосами и густыми же, но темными бровями. Он встретил Евгения внимательным, проницательным взглядом.

– Заходите, молодой человек!

– А вы не боитесь впускать в квартиру посторонних людей?

– Не боюсь. Тем более я не один…

Действительно, за спиной хозяина квартиры появился огромный темно-серый пес с обвислыми щеками.

– Это – Бармалей, – представил хозяин пса. – С ним мне никто не страшен. А ваше имя я не расслышал…

– А я его пока и не назвал. Меня зовут Евгений… – Евгений старался говорить правду, когда это не шло во вред делу. В таком случае меньше шансов запутаться в показаниях.

– Что ж, Евгений… наденьте тапочки и проходите. Бармалей, проводи гостя.

Евгений переобулся и послушно прошел в комнату.

Бармалей шел за ним в качестве то ли конвоя, то ли почетного караула.

– Присаживайтесь! – Михаил Терентьевич показал на глубокое кресло, а сам сел на стул.

Бармалей устроился на ковре у ног хозяина.

«Ага, психологический прием! – отметил Евгений с уважением. – Он сел так, чтобы смотреть на меня сверху вниз, и тем самым сразу поставил меня в подчиненное положение…»

– Итак, – начал хозяин, внимательно глядя на гостя, – вы сказали, что пришли из-за матрешки. Попрошу конкретнее.

– Вы купили матрешку в магазине на углу Малого проспекта и Тринадцатой линии…

– Допустим. И что дальше?

Евгений на мгновение задумался.

Может быть, и сейчас стоит сказать хозяину квартиры правду? Рассказать, что по заданию фирмы, в которой Михаил Терентьевич работал много лет, он ищет украденную микросхему и имеет обоснованные подозрения, что эта микросхема спрятана в той самой матрешке?