Черное зеркало, белый алтарь

– Меня зовут Наташа. Можно Туся. Давайте подумаем, как я могу к вам обращаться?

– Ы-ы-ы?

– Я буду называть буквы алфавита, а вы остановите, когда дело дойдет до нужной. Так и составим имя.

Мужчина кивнул. И показалось мне, что он улыбнулся.

Я принялась перечислять алфавит.

– Рад? Вы мне рады?

– Ы-ы-ы.

– Нет? Это имя?

– Ы!

– Поняла. Рад, так и буду к вам обращаться. Будете пирожные?

– Ы!

Я подвинула мужчине корзиночку. Небось нечасто ему такое перепадает. Ладно уж, пусть ест. А у меня, кстати, в сумке сало. И его я люблю больше пирожных.

Вечер прошел плодотворно. Постепенно, по буквам, я выяснила, что Рад живет здесь очень давно. Он и не помнит, сколько именно.

Что в храме есть библиотека. Небольшая, но есть.

Сам он ничего не читает, не получается. Пару слов он выхватить может, а потом начинает жутко болеть голова. До слез.

А тем вечером ему просто захотелось мне помочь. Чего тут думать – отдал мне книгу, на которой была нарисована академия. Вот и все.

История? Он ее просто не знает.

А что знает? Ничего. Имя – Рад. И все. А откуда он, чем занимался…

Больно. Голова болит. Плохо…

Я плюнула и прекратила расспросы. Если человеку плохо – чего его мучить? И вместо этого…

– А если я к вам в гости приходить буду? Не прогоните?

– Ы-ы-ы!

Явное приглашение. А мне… мне это тоже нужно.

Посидеть, подумать, да и в библиотеке храма покопаться? Тоже ведь не помешает! Корыстная я женщина…

Обратно я шла медленно, думая о своем.

И конечно, я свернула не туда. Шла и шла себе, потом уперлась в ограду, плюнула да и пошла вдоль нее. Обратно идти не хотелось, нет гарантии, что я вернусь правильно. А тут я точно выйду к воротам, а оттуда уже к корпусам.

Ограда кирпичная, высокая, не заблужусь… Даже с учетом того, что темнеет, не заблужусь.

О, беседка! Присесть, отдохнуть?

Это было кстати, ноги уже слегка ныли. Не люблю я физические нагрузки.

Я вошла в беседку.

Романтично, ничего не скажешь! Белые колонны, скамеечки внутри, столик, цветное стекло – так и представляешь, как кто-то здесь признается в любви.

Я уселась на лавочку подальше от двери. Дует…

Темнело.

В беседке само собой зажглось приглушенное освещение. Магия, наверное. Ладно, надо идти. Я оперлась на стол.

Рука неловко соскользнула, нащупав неровности…

Интересно! Кто бы на моем месте отказался прочитать, что написали предыдущие поколения?

Кое-как я сползла почти под стол и развернулась.

– Б…! – Да, материться я тоже умею. А что еще можно сказать, если видишь печально знакомый рисунок.

Сердечко, пробитое стрелой, а в нем надпись: «Катя + Лоелан».

Если это не кем-то из соотечественников оставлено, зовите меня жирафой.

Катя. Лоелан.

И рисунок словно выжжен. Словно кто-то пальцем вел, а рисунок проявлялся. Могла эта самая Катя так сделать?

Если ей была подвластна магия огня, то спокойно.

А что с ней стало потом?

Почему мне никто о ней не сказал, даже ректор? Не знает, что мы из одного мира? Или… есть другие причины?

Беседку я осмотрела тщательно, но больше ничего интересного не нашла. Вышла и отправилась дальше, к воротам.

Катя. Лоелан.

У меня есть два имени. Но что это мне дает?

Не знаю. Странно это, господа!

До корпуса я добрела уже в темноте, усталая и злая. Честно сказала Далии, что в очередной раз заблудилась, и сразу улеглась спать. Ноги гудели, как высоковольтные провода. И ток через них тоже зря пропустили.

Спать. А обо всем остальном подумаю завтра.

Катя плюс Лоелан… Что же с тобой случилось, девушка Катя?

– Оказывается, у нее мозги есть?

– Глупости это. Нет там ничего, просто их всех учили. Обезьяну учить начни – она то же самое повторит.

– Корделиус в восторге. Говорит, умница. Хорошо во всем разбирается, объясняет понятно…

– Дядя, она знает математику. Но у них в мире все ее знают. А вот этикет, к примеру, ей незнаком. И двигается она ужасно, руками размахивает, как кухарка.

– Все равно, Аделас, внимательнее. И Далии скажи, чтобы она была поближе к девчонке. Понял?

– Да, дядя. Я поговорю с ней.

– А я поговорю еще кое с кем. Пусть твоя толстушка сближается с Далией. Пусть начнет ей доверять.

Аделас пожал плечами:

– Ладно…

– И ты начинай ухаживать. Цветы, конфеты, пирожные… что там полагается?

– Да, дядя, – в этот раз голос был уже откровенно унылым.

– Я бы и сам, но ты помнишь про мои обстоятельства?

Тэр Аделас помнил. Выбора у него не было.

– Я все сделаю, дядя, – вздох был откровенно трагическим.

– Вот-вот. Сделай, дружок. Это для семьи надо, для рода. Ты же хочешь наследство? Чтобы тебе с супругой не пришлось ютиться в крохотном домишке в провинции, чтобы вы могли устроиться в столице…

– Я все понимаю, дядя.

– И Далия поймет. Она девочка умная. Но ты с ней поговори еще раз. Все же бабы…

Тэр Аделас покивал. Вздохнул и отправился к себе. Надо было еще подготовить задания на завтра. И пирожные заказать – из лучшей кондитерской.

Сколько ж сложностей с этими бабами! Но все окупится! Еще не раз окупится. Стоит и пострадать годик-другой.

Глава 4

Утро началось со стука в дверь.

– Я открою, – решила Далия.