Черноглазая блондинка

Какое-то мгновение она смотрела на контракт, словно решая, взять его или бросить мне в лицо. В конце концов она взяла его, аккуратно сложила и положила в сумочку.

— У него дом в Западном Голливуде, недалеко от бульвара Бэй-Сити, — сказала она. Она снова открыла сумочку и достала маленькую записную книжку в кожаном переплете и тонкий золотой карандаш. Она что-то быстро записала в блокнот, потом вырвала листок и протянула мне.

— Нэйпир-стрит, — сказала она. — Смотрите внимательно, а то пропустите. Нико предпочитает уединенные места.

— Из-за свой застенчивости, — сказал я.

Она встала, а я остался сидеть. Я снова почувствовал запах её духов. Значит, не «шанель», а «лэнгриш», название или номер которого мне теперь хотелось бы выяснить.

— Мне также надо знать, как с вами связаться, — сказал я.

Она указала на листок бумаги в моей руке.

— Я записал там свой номер телефона. Звоните мне в любое время, когда понадобится.

Я прочитал ее адрес: Оушен-Хайтс, 444. Будь я один, я бы присвистнул. Только сливки общества могут жить там, на частных улицах, прямо у волн.

— Я не знаю, как вас зовут, — сказал я. — Я имею в виду имя.

По какой-то причине это вызвало легкий румянец на её щеках, и она опустила глаза, затем быстро их подняла.

— Клэр, — сказала она. — Через «э». Меня так назвали в честь нашего родного графства в Ирландии.

Она скорчила лёгкую, притворно-скорбную гримасу.

— Моя мать немного сентиментальна во всём, что касается родины.

Я положил листок в бумажник, встал и вышел из-за стола. Каким бы высоким вы ни были, есть женщины, которые заставляют вас чувствовать себя ниже, чем они. Я смотрел на Клэр Кавендиш сверху вниз, но мне казалось, что я смотрю вверх. Она протянула мне руку, и я пожал её. Это действительно что-то, первое соприкосновение людей, каким бы коротким оно ни было.

Я проводил её до лифта, где она одарила меня последней быстрой улыбкой и ушла.

* * *

Вернувшись в кабинет, я занял свое место у окна. Мисс Ремингтон всё ещё выстукивала по клавишам, старательная девушка, как есть. Я хотел, чтобы она подняла глаза и увидела меня, но тщетно. Да и что бы я сделал — махнул рукой, как идиот?

Я подумал о Клэр Кавендиш. Что-то не сходилось. Как частный сыщик я не совсем неизвестен, но почему дочь Доротеи Лэнгриш из Оушен-Хайтс и, кто знает, из каких ещё бесподобных мест выбрала меня для поисков её пропавшего мужчины? И почему, во-первых, она связалась с Нико Питерсоном, который, если её описание было точным, оказался всего лишь дешёвым мошенником в строгом костюме? Длинные и запутанные вопросы, на которых трудно сосредоточиться, вспоминая искренние глаза Клэр Кавендиш и весёлый, понимающий свет, который в них сиял.

Обернувшись, я увидел на углу стола забытый ею мундштук. Сделанный из чёрного дерева он блистал такой же чернотой, как и её глаза. Она также забыла заплатить мне аванс. Но это, казалось, не имело значения.

Она была права: Нэйпир-стрит не очень-то себя рекламировала, но я вовремя её заметил и повернул на неё с бульвара. Дорога шла в небольшую гору, направляясь к холмам, которые стояли вдали в мутно-синей дымке. Я ехал медленно, отсчитывая номера домов. Дом Питерсона немного напоминал японский чайный домик, или то, как я себе его представлял. У него был один этаж из тёмно-красной сосны, с широким крыльцом и черепичной крышей, которая поднималась четырьмя пологими склонами к вершине с флюгером. Окна узкие, шторы задёрнуты. Всё говорило о том, что здесь уже давно никто не живёт, хотя газеты перестали накапливаться. Я припарковал машину и поднялся по трём деревянным ступенькам на крыльцо. От стен, освещенных солнцем, исходил маслянистый запах креозота. Я нажал на звонок, но в доме его не было слышно, поэтому я попробовал постучать. Пустой дом имеет свойство поглощать звуки, как высохший ручей всасывает воду. Я приник глазом к стеклянной панели в двери, пытаясь заглянуть за кружевную занавеску. Я почти ничего не разглядел — обычная гостиная с обычной обстановкой.

За моей спиной раздался голос:

— Его нет дома, брат.

Я обернулся. Это был старик в выцветшем синем комбинезоне и рубашке без воротника. Его голова как будто покрыта скорлупой арахиса, большой череп и большой подбородок меж впалых щёк, и беззубый рот, который был немного приоткрыт. На его подбородке виднелась седая щетина, кончики которой блестели на солнце. Что-то вроде плохой копии Габби Хейза.[6] Один глаз был закрыт, а другим он косился на меня, медленно двигая отвисшей челюстью из стороны в сторону, как корова, занятая порцией жвачки.

— Я ищу мистера Питерсона, — сказал я.

Он отвернулся и сухо сплюнул.

— А я тебе говорю, его нет дома.

Я спустился по ступенькам. Я видел, что он слегка колеблется, гадая, кто я такой и какие неприятности могу представлять. Я достал сигареты и предложил ему. Он нетерпеливо взял одну и приклеил к нижней губе. Я большим пальцем зажёг спичку и дал ему прикурить.