Черногорцы в России

В Москве знали о Джиласе, по меньшей мере, с начала 1944 г., еще до прибытия советской военной миссии генерала Корнеева (23 февраля 1944 г.) на территорию оккупированной, но сражавшейся с фашистами Югославии. Джилас был известен по материалам, которыми советское руководство снабжалось из этой страны. 12 февраля 1944 г. в Москве была получена телеграмма Тито с текстом статьи о катынском расстреле, трактовавшемся как преступление гитлеровских нацистов. В конце текста был назван его автор – «Милован Джилас – публицист, член Верховного штаба НОА и партизанских отрядов Югославии». Советское руководство способствовало популяризации статьи, а тем самым и ее творца³.

О его материалах в Москве знали и в последующем. В телеграмме от 12 марта 1944 г. Тито доложил о выходе первого номера журнала «Новая Югославия», в котором также была помещена статья Джиласа «Положение нашего освободительного движения после Московской и Тегеранской конференций»⁴.

После появления в Югославии советской военной миссии Джилас был в числе тех в партизанском руководстве, кто постоянно общался с советскими офицерами, выслушивая их рекомендации. В донесении в Москву 22 марта сотрудник миссии В. М. Сахаров отметил недостаточную популярность славянского вопроса в Югославии, сообщив, что в этом с ним были согласны М. Джилас и К. Попович. По его словам, Джилас, признав, что «славянский вопрос в Югославии не был достаточно популярен», говорил, что «сербы и черногорцы имеют большие славянские чувства», и считал, что «популяризация в Югославии славянского вопроса имеет актуальное значение и будет перспективной», обещал уделять этому больше внимания⁵.

Среди членов югославской военной миссии, прибывшей в СССР в апреле 1944 г., Джилас был первым в списке. Составивший его В. Влахович указал: «Генерал-лейтенант Милован Джилас. 1914 г. рождения. Черногорец. Публицист. Член КПЮ с 1932 г. Член Верховного Штаба Народно-Освободительной Армии. С 1939 г. член Политбюро ЦК КПЮ»⁶.

Общий обзор перелета из Югославии в Москву был сделан генералом Терзичем для Тито в отчете от 26 мая 1944 г. Маршрут следования потрясал воображение: Медено поле – Бари – Тобрук – Каир – Хабания – Тегеран – Баку – Москва. Более чем на один день группа останавливалась только в Бари, Каире и Тегеране. Перелет из Бари в Каир был сделан советским самолетом в сопровождении генерал-майора Судакова, из Тегерана в Каир делегацию доставил английский самолет. Из Баку до Москвы перелет был совершен на советском самолете в сопровождении советских офицеров. Перед вылетом на тегеранском аэродроме почетный караул – рота Красной армии оказала делегации воинские почести⁷.

Советская печать сообщила о прибытии в Москву военной миссии Национального комитета освобождения Югославии во главе с генерал-лейтенантом Велимиром Терзичем 13 апреля, на следующий день после ее прибытия. Газеты опубликовали длинный список из советских (в основном военных и общественных деятелей, не было представителей НКИД) и югославских (Б. Масларич, В. Влахович, С. Симич, М. Лозич, М. Месич) лиц, кто встречал миссию на аэродроме. Из прибывших помимо Терзича не было упомянуто других фамилий. Этим подчеркивался исключительно военный характер делегации. Тем не менее, в ее составе было и два высоких представителя новой политической власти – Августинчич, заместитель председателя Национального комитета освобождения Югославии (избран 29 ноября на втором заседании Антифашистского вече народного освобождения Югославии; далее – АВНОЮ), и Джилас. Из всей делегации политический вес Джиласа был наиболее весомым.

Ведущую роль в югославской военной миссии Джилас (он находился в СССР с 12 апреля до начала июня 1944 г.) играл еще и потому, что из ее одиннадцати членов лишь он владел русским языком (делегации пришлось взять на работу переводчиком С. Самарджича)⁸. Во время нахождения в СССР он сразу по нескольким каналам (через посла Симича, комиссара НКГБ Жукова, начальника Генштаба Красной армии Антонова и во время встреч с Молотовым и Сталиным) пытался влиять на формирование представлений советского руководства на происходящее в Югославии. В то же время его встречи в СССР (в том числе и поездка на 2-й Украинский фронт, где он был принят его командующим Коневым) подняли авторитет Джиласа в окружении Тито. Помимо этого он был первым представителем высшего руководства КПЮ времен Второй мировой войны, которого принимал Сталин (в конце мая и, повторно, 4 июня 1944 г.).