Черногорцы в России

Помимо репортерских заметок для еженедельника «НИН», свои впечатления о том вечере по свежим следам записал и Чосич, некогда подчиненный Джиласа по идеологической работе в послевоенной Югославии, к тому времени уже известный писатель-диссидент, а в самом недалеком будущем – крупный югославский государственный деятель ¹⁰°. Запомнившаяся ему в тот вечер метель придала событию еще больший колорит. «Как только мы вступили на освещенную светом прожекторов Красную площадь, Милован Джилас замедлил шаг и замолчал. Я понял, что он хочет остаться только со своей Штефицей. Мы так и сделали, двинулись к храму Святого Василия Блаженного, оставив их перед мавзолеем Ленина, – записал Чосич. – Вид заслуживал того, чтобы его запомнить. Запорошенный снегом Милован в кепи, сгорбленный, ссохшийся со своей Штефанией, темнел перед мавзолеем Ленина… Перед своим некогда богом, бальзамированным Лениным, заложенным в красном мраморе. Молчит веривший в него отступник и противник. О чем он думал, некогда коммунистический фанатик и партийный вождь, который по-ленински за счастливое будущее человечества выносил смертные приговоры своим противникам и тем, кто всего лишь сомневался в победе? О чем молчал самый знаменитый отступник коммунизма второй половины XX столетия, самый значительный низвергатель ленинизма и большевизма? Спрашивал ли себя Милован Джилас, на что он растратил юность и дар писателя и за что провел в тюрьме девять лет, не считая и тех лет в Королевстве? Может быть, он каялся в том, что разрушал великую веру нашего столетия?»¹⁰².

Лишь на следующий день, словно прерывая то молчание перед мавзолеем Ленина, Джилас сказал только одну фразу: «Ленин – гений революции». «Я с ним согласился», – заметил Чосич¹⁰³.

Редакция «Литературной газеты», подбирая партнеров для представительной югославской делегации, так и не сумела найти равную Джиласу советскую фигуру. Л. М. Каганович, один из тех в советской политической верхушке, кто травил югославское руководство в те годы, «не был ни готов, ни способен для встречи». О Д. Т. Шепилове, дожившем до 1995 г., кажется, никто и не вспомнил. Советскую часть участников круглого стола составили ученые-обществоведы (политологи Института экономики мировой социалистической системы АН СССР Е. А. Амбарцумов, М. П. Павлова-Сильванская и др.)¹⁰⁴ и ведущие отечественные историки-югослависты из Института славяноведения и балканистики АН СССР (его директор В. К. Волков и Л. Я. Гибианский)¹⁰⁵.

18 января 1990 г. в помещении редакции «Литературной газеты» был проведен круглый стол о советско-югославском конфликте 1948 г. Выступление М. Джиласа (после краткого вводного слова организатора – заместителя редактора «ЛГ» О. Н. Прудкова) стало событием, затмившим в тот день все. Как справедливо заметил в своем репортаже Зечевич, «в отличие от остальных, которые интерпретировали события, Джилас о них свидетельствовал»¹⁰⁶.

С этой оценкой солидаризировался и Чосич, отметив, что Джилас, «разумеется, был главной личностью той конференции. Он, хотя не высказал новые и неизвестные факты, его свидетельства и взгляды о событиях 1948 г. интересны и как всегда важны. Этот человек обладает выраженным даром политического мышления и авторитетной самоуверенностью, приобретенной на высоких должностях в коммунистическом движении»¹⁰⁷. «На конференции, – заметил Чосич, – выступило трое из нас, приехавших вместе с Джиласом. Несмотря на то, что наши выступления были теоретически и историографически интересны, они остались в тени его личности»¹⁰⁸.

Начав с того, что в письмах Молотова и Сталина, направлявшихся весной 1948 г. в адрес югославских руководителей, чувствовались опасения Сталина, что Югославия желает занять приоритетное положение в отношении Советского Союза и всего мирового коммунистического движения, Джилас заверил собравшихся, что такой идеи югославское руководство не имело. «Несмотря на наш революционный энтузиазм и нашу революцию, из которой югославы вышли полные революционного энтузиазма и, конечно, революционных иллюзий, переоценивая свои силы и возможности… мы понимали, что у нас нет сил и возможностей вытеснить или заменить Советский Союз».