Чернокнижник

Водитель Жигулей хотел было что-то сказать, но у него в руке вдруг появилась купюра. Водитель посмотрел на неё, просиял и широко распахнул дверцу пассажира.

– Господин академик – прошу!

Для того, чтобы заменить шаровую опору у автомобиля прямо на дороге, Владимиру Петровичу понадобилось всего тридцать минут.

– И это всё? – удивился хозяин иномарки.

– Всё.

Парень полез в карман и достал несколько купюр.

– Возьми. Ты большего заслуживаешь, но у меня сейчас нет. Вот, возьми мою визитку. Позвони вечером.

– Я не могу позвонить, у меня телефон за неуплату отключили.

– Тогда я тебе позвоню. Какой у тебя номер?

Владимир Петрович написал на бумажке номер и отдал её парню.

– Вы тоже не позвоните. Я же говорю, что у меня телефон отключен.

Парень усмехнулся и сел в машину.

– Вам развал и схождение обязательно надо сделать, – сказал Владимир Петрович.

– Вот ты сам и сделаешь.

Иномарка рванулась с места и скрылась за поворотом.

Когда Владимир Петрович пришёл домой, его встретила радостная жена.

– Володя, а нам телефон подключили!

– Как подключили, у нас же задолженность?

Однако жена как будто не слышала его.

– Тебе какой-то Слава звонил. Кто это? Я такого имени от тебя не слышала.

– Если честно, я тоже не слышал, – ответил Владимир Петрович.

Муж вытащил из кармана деньги и подал жене.

– Что это? – не поняла она.

– Деньги.

– Деньги?

– Доллары.

– Доллары? Значит, в рублях это будет…

– Это будет очень много.

В это время зазвонил телефон.

– И вправду работает! – обрадовался Владимир Петрович.

Супруга подошла к аппарату и сняла трубку. Через мгновение она отняла её от уха и зажала ладонью микрофон.

– Это опять он, – прошептала она.

Владимир Петрович взял у жены трубку.

– Академик, ты про развал и схождение не забыл? – услышал он.

Судьба, которая практически уже почти раздавила семью Владимира Петровича, вдруг сжалилась над ней. Дома стали появляться деньги, которые хозяйка дрожащими руками принимала от мужа и прятала в шкафу под стопкой старых простыней и пододеяльников. Однако моральные шрамы, оставленные нищетой, остались. Всякий раз, когда Владимир Петрович покушает и отодвинет от себя тарелку, Ольга Сергеевна обязательно спросит его:

– Володя, тебе понравилось?

Муж обязательно хвалил жену, а та стыдливо прятала глаза и уходила. Владимир Петрович провожал супругу взглядом и тяжело вздыхал. Он помнил историю этих вопросов, и ему было стыдно, что он, мужчина, который обязан добывать хлеб насущный в поте лица своего, не мог в своё время выполнить своего главного предназначения. Увы, но муж ничего не мог изменить. Ему нельзя было переделать прошлое, он мог только лезть из кожи вон, чтобы хоть как-то существовать в настоящем. И он существовал. Каждый день он работал на заводе, где ему ничего не платили, а только начисляли зарплату, а после завода бежал к «новым русским» ремонтировать их автомобили, где ничего не начисляли, но отлично платили. Однажды на заводе за неуплату отключили электричество. Владимиру Петровичу, как и другим рабочим, ничего не оставалось, как идти домой. Дойдя до дома, он увидел свою жену, которая воровато оглядываясь, куда-то очень спешила. Владимир Петрович хотел окликнуть её, но почему-то не стал. Он, заинтригованный её таинственным видом, на небольшом расстоянии шёл за женой, прячась от неё за угол всякий раз, как только она останавливалась и оглядывалась. Но вот она остановилась, огляделась и села на скамеечку. Она сидела долго, почти не шевелясь. Владимир Петрович наблюдал за женой из-за угла и никак не мог понять, почему она шла тайком, зачем оглядывалась, кого боялась? Ему уже надоело стоять, и он хотел было выйти, но неожиданно дверь соседнего дома открылась, и из неё вышел человек в белом переднике и с высоким колпаком на голове. Безошибочно можно было определить, что это работник столовой или кафе, тем более, что человек нёс ведро, из которого исходил столовский аромат. Человек выплеснул помои в бак и снова скрылся в дверях. Ольга Сергеевна быстро поднялась со скамейки и подошла к помоям. Она по пояс нырнула в бак и стала быстро доставать оттуда объедки и складывать их в сумку. К горлу Владимира Петровича подкатился комок. Его чуть было не стошнило. Он скрылся за углом, чтобы не видеть эту отвратительную сцену. Вмешаться, обнаружить себя? Значит неминуемо поставить жену в неловкое положение, обидеть её. Пока он думал о том, что делать дальше, со стороны бака раздались крики и женский визг.

– Я тебе покажу, сучка, как на чужую территорию лезть!

– Это моя территория! Я уже месяц здесь работаю! – послышался голос жены.

– А вот получи!

Владимир Петрович выглянул из-за угла и увидел, как его жена отбивается от двух бомжей. Он хотел поспешить на выручку супруге, как завыла милицейская сирена. Бомжи, как по мановению волшебной палочки, исчезли, Ольга Сергеевна подбежала к баку, нырнула туда, вытащила оттуда связку грязных сосисок и убежала.