Чернокнижник

– А ты хоть знаешь, сколько у нас там денег?

– Конечно. Двенадцать тысяч.

– Да. У нас там двенадцать тысяч. Хватит на целый стаканчик мороженого.

– Да, но они же должны были компенсировать…

– Может быть, и должны были, но не компенсировали, – печально сказала жена.

Впервые Владимир Петрович почувствовал, где у него находится сердце. В голове зашумело, а в груди появилась тяжесть, будто внутренности были сделаны из булыжников. Однако он взял себя в руки, и тяжесть тут же исчезла.

– Ты кушай, кушай, – сказала жена и подвинула к мужу тарелку.

Владимир Петрович съел всё, что было положено, и даже облизал ложку.

– Неужели так вкусно? – удивилась жена.

– А почему должно быть невкусно? Ты готовишь у меня прекрасно.

– Слава богу, что у нас нет детей! – неожиданно сказала Ольга Сергеевна.

– Не понимаю, а при чём тут дети?

Однако этот вопрос так и остался без ответа.

То депрессивное состояние, которое царило в доме Владимира Петровича после того, как жену уволили с работы, можно было сравнить с затишьем перед бурей. Муж понимал это и никогда не заставлял жену отвечать на вопросы, на которые она отвечать не хотела. Он хорошо помнил, от чего умер его тесть, и не хотел повторения. Однако и он был сделан не из стали, а из костей и мяса. Когда в очередной раз он отодвинул от себя тарелку и услышал ставшую уже традиционной фразу: «хорошо, что у нас детей нет», он не выдержал.

– Оля, ну при чём тут дети?

Жена отвернулась и спрятала от мужа лицо.

– Ты эту фразу повторяешь каждый день.

В ответ донеслось хлюпанье. Муж развернул жену лицом к себе и увидел залитые слезами глаза.

– Ты вкусно сегодня поел? – спросила она.

– Оленька, ты у меня готовишь лучше всех! Я это говорил и буду говорить тебе всегда.

Как ни странно, жена после этих слов ещё больше расплакалась.

– Господи, слава богу, что у нас нет детей! – сказала она сквозь слёзы.

– Ну ответь мне, при чём тут дети? Почему ты эту фразу говоришь каждый раз, как только мы с тобой покушаем?

Неожиданно слёзы высохли. Жена серьёзно посмотрела на мужа и сказала:

– Потому что мы уже три месяца питаемся из помойки.

– Что? – не понял Владимир Петрович.

– Мы уже год не платили за квартиру. Телефон у нас отключен. А сегодня приходили проверять счётчик. Я еле уговорила инспектора не отключать электричество.

На лице Владимира Петровича заиграли желваки.

– Сволочи! – вырвалось у него.

– Кто сволочи? – спросила жена.

– Да все эти реформаторы хреновы!

Муж засунул руку в карман и вытащил пачку денег.

– Зарплату за прошлый год стали выдавать.

Супруги несколько раз пересчитывали деньги и несколько раз раскладывали их на несколько кучек.

– Нет, так не пойдёт, – сказала Ольга Сергеевна, снова сгребая деньги в одну кучку. – Всё равно на всё не хватит.

– Давай расплатимся хотя бы с чем-нибудь одним, – предложил муж.

– Тогда надо платить за электроэнергию, а то отключат.

– Решено. Завтра пойду и расплачусь.

– А что будем делать с продуктами? – спросила жена и искоса посмотрела на мужа. – У нас есть нечего.

Муж будто не готов был к этому вопросу, будто это был вовсе не вопрос, а разряд электрического тока, за который предстояло заплатить. Он отвернулся от жены и едва выговорил:

– Придётся питаться, как и прежде.

Тот ужас, с которым столкнулась семья Владимира Петровича, не был случайностью. Так жили почти все жители когда-то великой и сильной страны. Те, кто не мог перенести этой так называемой шоковой терапии, отправлялись на кладбище, а те, кто ещё оставался жить, с завистью смотрели на покойников и, провожая их в последний путь, думали: «Счастливчики, для них всё уже кончилось. А мы и жить не живём, и умирать не умираем».

Однако не могут же умереть абсолютно все? Однажды выйдя из проходной, Владимир Петрович стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия. Иномарка, мчавшаяся на большой скорости, попала в яму. От машины оторвалось колесо и покатилось по дороге. Сделав несколько причудливых пируэтов, оно ударилось в столб, отлетело от него и успокоилось у самых ног Владимира Петровича. Если бы колесо ударило человека, то тот наверняка был убит. Владимир Петрович на мгновение остолбенел.

– Эй, ты, чучело! – услышал он голос водителя автомобиля. – Что варежку разинул? Тащи сюда колесо!

Владимир Петрович поднял колесо и покатил его в сторону автомобиля. Перед покосившейся машиной стояли два короткостриженных верзилы и разглядывали автомобиль.

– Это ты крупно попал, – посочувствовал один верзила другому.

– Да, была машина, и нет, – ответил тот.

– Не так страшен чёрт, как его малюют, – сказал Владимир Петрович, подкатив колесо.

– Ты чего, гегемон, сечёшь в этом? – спросил хозяин автомобиля.

– Вообще-то я инженер, – слегка обиделся Владимир Петрович.

– По мне, хоть Папа римский. Ты понимаешь, что с аппаратом?

– Ничего особенного. Выбило шаровую опору, вот и всё.

– Так ты, что, и починить сможешь?

– Надо запчасти купить.

– Никаких проблем.

Парень поднял руку и возле него сразу же остановились старенькие «Жигули».

– Слушай сюда, водила! – сказал хозяин иномарки высунувшемуся в окошко водителю, – возьмёшь академика, отвезёшь его в магазин и привезёшь назад.