Чернокнижник Его Темнейшества

Гигантская равнина, на которой очутился колдун, была окружена молочно-золотым дымчатым маревом, а единственная незатуманенная сторона обрывалась в бездонную пропасть без конца и начала. И не было там ни неба, ни моря, ни тверди какой – лишь беременные грозой тучи призраками плыли где-то на краю зрительного восприятия. Но не эта пугающая вселенская пустота удивила и поразила Александорруса. Нависая исполином над растрескавшимся базальтовым плато, подпирая головой, покрытой горящим нимбом, бесконечность, стоял человек, и ноги его, укрытые белоснежной туникой, терялись в пропасти, оплетённые всполохами молний из потревоженных туч.

– Ого! – только и смог выдавить из себя невольный путешественник.

Его удивлённое «ого» неожиданно громким эхом прокатилось по пустой равнине, и гигант, вздрогнув от неожиданности, поспешно спрятал за спину недоструганную фигурку лошадки с крылышками.

– Из мира скорби и страдания пожаловал дух в царствие… – начал он проникновенно, но присмотревшись к Александоррусу, вдруг осёкся на полуслове и уже без елейного пафоса спросил: – А ты чего припёрся раньше срока, не терпится?

– Да я и сам в недоумении… – неподдельно удивился чернокнижник. – А где я вообще, добрый э-э… человек?

– Петром меня зовут! Хм-м, очень странно! – исполин порылся в складках тоги и, достав обтрёпанный ветхий талмуд, начал водить пальцем по строкам. – Так, войны вроде сейчас нет никакой, чума уже прошла, анунаки только через восемь сотен лет вернуться обещали… Да кто ж ты таков, бродяга?!

– Я? Это самое… лекарь я из Пирии – Александоррус Васстрат!

– Ага, всё, нашел! – обрадовался Петр, но тут же спал с лица. – Так ты что ж, кровным контрактом связался? Ай-ай-ай!

– Не, ну я понимаю, конечно, что у вас это не приветствуется… – начал оправдываться пристыжённый лекарь, но осёкся, когда фигура Петра, закрывавшая до того весь обзор, моргнув и подёрнувшись рябью, исчезла.

«Ну вот, обиделся!» – подумал Александоррус с грустью.

Меж тем, из-за сопки неподалёку, выгодно замаскированной золотистым туманом от любопытных душ, выплыл Петр, совершенно нормального размера, лишь аккуратный маленький нимб так же загадочно мерцал над лысиной. Лекарь недоумённо переводил взгляд с белобородого лысого мужчины на место, где лишь секунду назад стоял его необъятный двойник.

– А-а… а как это? – недоумённо спросил чернокнижник.

– Голографическая проекция, отражённая от молекул золотой взвеси, что присутствует в атмосфере этого мира, создаёт иллюзию исполинского двойника, – объяснил Петр, присаживаясь подле Алексанодорруса.

– Я мало что понял, уважаемый, но выглядит очень солидно! – пытаясь переварить непонятные термины, пробормотал колдун.

– А то, у нас тут только лучшее оборудование – предбанник рая, фигурально выражаясь!

– Петр, ты сказал, что я раньше срока, – решил уточнить свой статус Алексанодоррус. – Что я тут тогда делаю-то?

– Да не знаю я! Может, баг какой в трассировке потоков…

Внезапно что-то громко хлопнуло, и прямо у подножия равнины в заполненной туманом пропасти раскрылся, словно бутон, неровный портал с тлеющими обугленными краями. Протрубили фальшиво фанфары, и из чрева дымящейся прорехи пространства вылез Люцифер в просторной домашней мантии с тлеющими полами и серебряным ведерным кубком в руке.

– Не мучай голову, нимб лопнет! Это ко мне, старый! – дьявол не торопясь подошёл к ним и присел рядом с Петром. – Винишко будешь?

Апостол испуганно отпрянул, косясь куда-то в бесконечность мглистой бездны.

– Что ты дергаешься? Никто не видит же, а если и увидят, авось не сдадут! – нечистый взглянул на притихшего лекаря. – Ты же не сдашь?

– Нет, конечно, что вы! – испуганно замотал головой Алексанодоррус.

Петр с некоторым сомнением поглядел на чернокнижника и, взяв чашу, сделал богатырский глоток. Выдохнул удовлетворенно и, огладив испачканную в красном вине седую бороду, занюхал стерильным рукавом тоги:

– Хорошо-о…

– Ещё бы! – воскликнул дьявол. – С артериальной крови младенцев жертвенных выгнано!

Апостол вдруг покраснел до пунцового, от чего резко законтрастировал с белоснежными своими одеждами и, выпучив глаза, захрипел, хватаясь за горло.

– Всё-всё! Ну, шучу же! – закинув голову, увенчанную мощными витыми рогами, разразился на удивление озорным смехом Люцифер. – Монастырское особое, с виноградников самого кардинала!

– Ну, ты и… – Петр осёкся, удержав чуть было не сорвавшийся с уст срамной эпитет.

Дьявол сделал удивлённые глаза, явно довольный своей маленькой провокацией, но не дождавшись крепкого словца в свой адрес, переключил внимание на притихшего лекаря:

– Ты зачем пергамент трогал, коновал-недоучка?

– Я… я не хотел! Честное колдунское! – взволнованно запричитал Александоррус, вытянувшись по стойке «смирно» перед темным владыкой. – Оно само как-то так вышло! И этот ещё… представитель ваш – «смотри, как нравится кровушка, давай ещё»!

– Какой ещё представитель? – удивился Наитемнейший.

– Ну, толстый такой, в сутане обтрёпанной! Я как заклинание-то прочел, так он тут как тут – «Избавление от горестей мирских заказывали? Получите и распишитесь!»