Чернокнижник и феи (СИ)

Вик напомнила:

– Ян Ми вы навещали вместе с Раулем.

Бланш пошевелилась, вспоминая:

– Он нагнал меня уже у дома Ми. Пришлось идти с ним. Ми уже была мертва… Я тогда так устала от смертей, так устала от боли, от крови, от лжи… А его волновали только проклятые костяные фигурки! Ми лежала мертвая в крови, а он спешно раздевал её и проверял фигурку! Его волновало только это, а не то, что умерла моя подруга… Это ужасно – когда мужа волнуют только собственные эксперименты, а не жена и её переживания. Тогда во мне что-то перегорело. Я поняла, что за Ми он должен ответить, а полиция даже дело не возбудила.

– Это вы наняли кого-то делать надписи на стенах? – поняла Вик.

– Я хотела, чтобы полиция наконец-то зашевелилась. Я хотела, чтобы Рауля остановили – я тогда была не в себе и не понимала, чем это грозит. Я не понимала, что Рауля казнят за такое, и он не доделает лекарство. Я поняла это только сегодня, когда окончательно свихнулась. Когда оказалась одна в Аквилите.

– В Аквилите всего лишь светомаскировочный режим. Война идет.

Бланш вздрогнула, удивляясь:

– Война? С кем… Зачем… Впрочем, неважно. Я о ней не знала.

– Бланш… Вы не окончательно свихнулись сегодня. Вы сегодня выздоровели.

Она горько рассмеялась:

– Тогда мне это расплата за то, что торопила Рауля. Он должен жить, чтобы спасти всех. Понимаете? Он должен жить… Если он не будет жить – умрет слишком много женщин. Я расплачусь с богами за смерти тех женщин своей жизнью. Я расплачусь вместо него. Просто помогите мне, Виктория. Вы сами фея. Вы должны все понимать.

Вик встала:

– Я постараюсь. – Ей надо было спешить.

Она вышла в коридор – в соседнюю камеру как раз заводили двух понурых, избитых карфиан. Констебль, закрывая за Вик дверь в камеру, пояснил:

– Пьяная драка на улице. Жарковато начали отмечать конец войны.

Вик кивнула – она боялась, что причина совсем не в этом:

– Проводите меня, пожалуйста, в камеру нера Аранда.

– Конечно. – Констебль повел её чуть дальше по коридору: – Вам открыть или...?

– Нет, – Вик замерла перед решеткой, всматриваясь в Аранду и надеясь, что она сможет получить ответы или хотя бы увидит его реакцию. – Мне надо задать всего пару вопросов. Это я могу сделать и через решетку.

Лежащий на узкой, незаправленной койке мужчина, смотря в грязный, давно небеленый потолок, напомнил:

– Я не буду отвечать без адвоката.

Вик разрешила Аранде:

– Можете не отвечать. Мне все равно от вас не это нужно. – солгала она. – Я даже знаю, что вы завтра скажете на допросе. Вы вспомните Фишера и расскажете об альбиносах.

– Я не буду отвечать без адвоката.

– Костяные фигурки – гри-гри, да?

Аранда упрямо сказал в потолок:

– Я не буду отвечать вам без адвоката. Завтра он придет и заберет Золу – её перевезут в психиатрическую клинику в Арисе, а вам не поздоровится.

– Вы не знали, что это не гри-гри. Что фигурки – часть вольта. Вы думали, Бланш убивает, инактивируя гри-гри. Вы думали, что Бланш убийца.

Он резко сел на койке:

– Зола не убийца.

– Именно это я и сказала. Фигурки не гри-гри. Единственный гри-гри изготовил Дакарей, и вы его видели у его невесты, – Вик еще не выжила из ума, чтобы называть её имя – захочет, сам вспомнит. – А вас потом обманули. Фигурки – часть вольта.

Аранда прищурился, но промолчал. Вик решилась – она задала самый важный для себя вопрос:

– Кто Мудрый в вашем доме?

Аранда замер, а потом все же ответил:

– Мудрые не покидают Карфу. Без них род потеряет защиту.

Вик грустно улыбнулась и констатировала:

– Вы слишком белый для своей семьи. Вы слишком белый, чтобы вас посвящали в тайны рода. Даже Абени, при всей её незаконнорожденности, ближе роду, чем вы. Полагаю, примитивописи и прочему, что входит в колдовство Карфы, вас обучал Дакарей?

– Откуда вы это знаете?

– Точно. Расизм не бывает только белым. Вы оказались слишком белым для своей семьи. Простите, мне нужно спешить – надо выяснить, кто же бокор в вашем доме. – она спешно понеслась по коридору, а вслед её неслось:

– Мудрые не покидают Карфу! Вы ошибаетесь!

Глава 69 Неожиданные дары ночи

Грег положил трубку на телефонный рычаг. Уперся в него взглядом, словно искал себе оправдание и не находил. Как ни поступи, все едино – неправильно. Только и предавать доверие не хотелось. Может, именно сейчас она отчаянно нуждается в помощи, а он медлит…

Видимо, он выдал себя чем-то. Например, молчанием. Или сжатыми кулаками. Пришлось давить вспышку острого недовольства самим собой и разжимать пальцы. Одли сочувственно спросил:

– Что-то серьезное?

Брок сидел на подоконнике у открытого окна и тихонько пил колу прямо из бутылки – Себ принес. Сам Кейдж сидел за своим столом и что-то излишне бодро печатал на машинке. Та то и дело звенела.

Грег отрицательно качнул головой, потом посмотрел на часы – время подбиралось к десяти. Надо было на что-то решаться.

– Мне надо…

Одли встал и, обойдя стол, сочувственно хлопнул его по плечу:

– Иди домой.

– Я вернусь. – твердо сказал Грег. Он только убедится, что все в порядке и сразу же вернется.

– Да необязательно, – отмахнулся Одли.

– Хрень… Я нужен тут!