Чернокнижник и феи (СИ)

– Видите, мне тем более пора домой. Меня ждет жена – не хочу её расстраивать. – Эван не пытался уколоть Ривза этим фактом, просто попытался объяснить. Ривз при этом скривился:

– Мне очень жаль. Мне жаль, что так получилось с Мюраем. Мог бы – не выпустил, но вы сами сказали, что он жизнь Тори… Я не мог иначе.

Эван вздрогнул, ничего не понимая – ему докладывали о глупых сплетнях о Вик и Броке и их якобы близких отношениях, но он не придавал им значения. А Ривз-то… Он, кажется, ревнует. Причем к Броку. Вот же поворот.

Ривз справился с собой и продолжил:

– Раз вы так решили и спешите домой – удачного плавания, лер Игнис. Принц Анри один из лучших небоплавателей. Он легко пройдет бурю на своем «Левиафане»... Сегодня судьбоносный день, и вы внесли в него незабываемый вклад. Не корите себя и тем более короля. Запомните раз и навсегда, лер Игнис: историю пишут кровью. Не зря так говорят великие. – он все же не удержался и уколол Эвана напоследок. Тот тихо сказал:

– Предпочитаю чернила в рекомендациях министров и консультантов – это дивно помогает избежать крови, если прислушиваться к предлагаемым реформам.

Ривз предпочел отмолчаться. Он отдал короткий поклон на прощание, игнорируя нериссу Риччи, стоявшую возле кровати Эвана, и спешно направился прочь – у восстановленного в звании и вернувшегося на прежнее место службы Ривза было много дел. Он снова был экверри, правда, уже у нового короля.

Эван, шатаясь, встал с кровати и предложил:

– Догнать? – Ривз не вел себя неподобающе – он был воспитан в духе времени. Просто он вел себя отвратно с точки зрения Эвана.

Риччи, незаконнорождённая Блек, пожала плечами:

– Зачем? Я привыкла быть невидимкой для таких людей. Тем хуже для него, только и всего. Пойдемте?

– Вы тоже плывете в Аквилиту?

Молодая нерисса улыбнулась:

– Хочу проведать брата. Да и когда еще поплаваешь на легендарном «Левиафане». Мне очень повезло с вами, лер Игнис.

– Прошу, Эван.

– Андре.

***

Брок наводил порядок на столе, Себ рванул за колой в ближайшую ночную аптеку, Грег снова и снова просматривал протоколы осмотра паромобиля, результаты обыска дома Аранда, дела нер, считавшихся пропавшими без вести в Аквилите.

– Платье… То самое… Голубое, что было на лере Бланш? Его нашли? – спросил Грег у Одли.

Тот отозвался, ища нужную папку и подавая его Грегу – он наконец-то отлип от стола, шагая за папкой:

– Джексон, придверник дома Ян Ми опознал его среди парочки подобных. Эксперты изучают платье. А что? Интересуют следы крови?

Грег подтверждающе качнул головой, замирая с папкой в руках у стола, и Одли снял трубку с телефона:

– Сейчас телефонирую… – он недолго переговаривался с экспертами, потом объявил, заставляя Вик отрываться от окна: – следы крови есть. Их пытались вывести, но бесполезно. Еще кровь есть на паре сорочек Рауля.

– Мррррак… – выдавил Брок. Грег согласился с ним энергичным кивком и вспомнил:

– Что-то известно о надписях на стенах? «Кто убил Яна»? Нашли, кто это пишет и с чьей подачи?

Одли скрипнул зубами – его надписи бесили своей назойливостью и постоянностью: их стирали в одном месте, они возникали в другом. Грег сам понял:

– Не нашли… Как и неру Абени. Её исчезновение вообще непонятно – зачем и почему?

Одли пробурчал:

– Она как сквозь землю провалилась.

Брок отозвался, таща на выкид мусор со стола:

– К сожалению, в Аквилите эта поговорка буквальна.

Вик заставила себя начать думать и вмешаться в беседу:

– Абени не из тех, кто сбегает. Если она завтра не выйдет на работу в госпиталь, значит, дело очень плохо. И я тоже не понимаю, зачем ей сбегать и прятаться. Ни единой догадки. Сбежавшие слуги – это одно, они всегда подаются в бега, если в доме случается что-то дурное. Сбежавшая Абени…

– Может, она что-то знает? – спросил Брок. – Видела костяные фигурки. Или кровь на платье. Или пуговицы. Или даже спальню-тюрьму, и теперь боится, что её заставят давать показания против брата?

Грег обдумал слова Брока и признал:

– Вариант. Скорее всего, она могла не догадываться о происходящем в доме до статьи в газете, а прочитала и ужаснулась, складывая факты воедино. Надо телефонировать её отцу – вдруг она вернулась домой?

Одли бросил взгляд на часы:

– Уже завтра. Сегодня такой звонок не примут. Что-то еще, Грег?

Тот, просмотрев папку, вернул её на стол:

– Пока нет. Никаких мыслей. Вик?

Она поджала губы – ей не хватало фактов. Ей надо снова переговорить с Аранда, причем с обоими. И столица… Её волновало то, что случилось в столице, даже без учета Эвана и его судьбы. Она не могла откинуть в сторону историю с лоа, с Ривзом, с проклятьем, с Гиллом, с чернокнижником… Все может объясняться просто, очень просто. Цвет кожи важен не только для эребийцев. Люди, презирающие другой цвет кожи, есть в любой расе. Расизм не бывает только белым. И тогда, получается, что они идут по ложному следу, как было с лакеем и нером Аранда.

– У меня пока нет ничего, что я могла бы добавить, кроме очевидного.

– Для тебя очевидного, – мягко сказал Брок. – Поделишься, что тебя волнует?

Она улыбнулась кончиками губ:

– Брок… Меня волнует многое, причем оно не совсем связано с ложью Аранда…