Чернокнижник и феи

Грег передернул плечами:

— О да. У меня в ушах словно радио работает — шумит на пустой волне…

— Так…? — напомнила Клер, — вы расскажите о себе?

Он поставил полупустой мешок на пол и принялся доставать несколько маячков — по стене из засыпанного камнями хода в основной шли трещины:

— Может, лучше о чем-то нейтральном поговорим? О цветах, о погоде, о здоровье… — он завязал мешок и встал. — О чем еще говорят с лерами?

Клер дернула свободным плечом — каска с котятами, больно упираясь в ребра, все так и была зажата другой рукой:

— О здоровье говорить в Аквилите неприлично, потому что обычно обсуждают инфлюэнцу и другие зимние эпидемии.

— Тогда о книгах… Вы читали новинку прошлой осени Марка Генри «О клерках и капусте»?

Клер фыркнула, удобнее перехватывая пытающуюся упасть каску:

— Прошлой осенью у меня было очень плохо с деньгами. Мне было не до книг. Так что я её не читала.

Грег признался, направляясь к трещине и устанавливая пару маячков:

— Я тоже не читал. — его голос звучал глухо — он же разговаривал почти со стеной. — Говорят, интересная вещь о простых людях, написанная с юмором и любовью.

Клер тихо сказала:

— Странно в наше время писать с любовью о простых людях. Все больше о сверхлюдях сочиняют, создавая в читателях уверенность, что так и должно быть — кто-то сильный, кто имеет право распоряжаться чужой жизнью.

Плечи Грега при этих словах обмякли, он сильно сгорбился, неожиданно кулаком ударяя в стену. Снова и снова, как иногда делал взбешенный Брок.

— Грееег! Прекратите, немедленно! — громче, чем надо в катакомбах, сказала Клер. Её слова эхом заметались по пустым проходам.

— Прррростите… — Грег уперся лбом в стену, успокаиваясь, а потом отстранился и вытер кровь на костяшках пальцев о мундир. — Простите, не хотел вас пугать. Это… Случайность.

Клер строго сказала:

— Давайте так. Я расскажу без утаек, почему я оказалась тут, а вы расскажете о себе и причине вашей опасности для окружающих, а то я нервный тик заработаю, снова и снова хватаясь за револьвер. — она подошла к мужчине и уверенно сказала: — дайте руку! Её надо перевязать. Тут катакомбы, тут куча разных инфекций. Вы хотите заработать себе тризм? От него нет лекарства.

Грег без слов протянул ей свою руку, взамен в другую получая котят. Клер принялась платком перевязывать разбитую кисть.

— У меня был жених. Я его сильно любила. Очень. Но началась война, и Джеймс хотел, уходя на неё… Он был офицер и лер… — хорошо, что, когда перевязываешь рану, не смотришь в глаза. Так рассказывать о себе было проще. — Он, уходя с полком хотел, чтобы я стала его женой пусть не перед богами, но перед ним самим… Только до свадьбы было еще полгода.

— Вот тварь, — тихо сказал Грег.

Она прошептала:

— Да нет, я была счастлива, что стала его. Я не думала о последствиях — молодым девушкам о таком не рассказывают. Предупреждают о падении, но никто никогда не поясняет: как именно теряют репутацию.

Грег мягчее мягкого, словно разговаривал с маленьким ребенком, предположил:

— Клер… Он разболтал, да?

Она как раз завязывала узелок и с ненужной силой дернула концы. Наверное, Грегу было даже больно.

— Хуже, Грег. Молодым лейтенантам было страшно, иным я объяснить это не могу. Оказывается, куча офицеров, у которых были молодые невесты, поспорили, чья падет, а чья откажется. Выигрыш был огромен, только и доказательства требовались весомые…

Грег осторожно взял её руки в свои. Каску с котятами он пристроил на выступ в стене:

— Кажется, я догадываюсь, Клер, что было дальше. Как с лерой Августиной и билетами на её купание сто лет назад в Олфинбурге?

Клер судорожно рассмеялась, тут же оказавшись прижатой к чужой, пропахшей почему-то храмовыми пряностями груди:

— Что вы, Грег. Прогресс не стоит на месте. Тем более в Вернии. Куда там леру Бертраму, продававшему друзьям место у окошка купальни своей жены-красавицы… Джеймс записал нашу ночь на фиксатор. Визуалофиксатор.

Грег её поправил:

— Таких не существует. Фиксаторы способны записывать непрерывно звук или делать всего лишь снимок.

Почему-то в его объятьях было тепло и уютно, и Джеймса вспоминать не хотелось:

— У вас, Грег. У нас в Вернии есть фиксаторы, которые записывают почти как в синематографе. Качество так себе, но догадаться о происходящем можно… Кажется, я сейчас разболтала государственную тайну…

— Я сохраню её, слово чести. Клер… Если не хотите, дальше можете не продолжать. Я примерно догадываюсь, что было дальше.

Она потерла носом о мягкую шерсть мундира, чуть не чихая от скопившейся на ней пыли:

— … А дальше был скандал. Шума было много: всплыли не только мои записи — еще пара лейтенантов хотела сорвать банк. Выбор у меня был небольшой: петля или монастырь. Умирать телом или душой я не хотела. Оба варианта меня не устраивали, в отличие от двух других девушек. Пришлось вмешаться королю — так я попала в Аквилиту. Сейчас я уже понимаю, что про Мюрая и потенцозем на момент скандала было известно. Тогда же предложение короля было чудом для меня. Чудом избежать смерти.

— Вас разыграли в темную.

Она фыркнула Грегу в грудь: