Чернокнижник и феи

— Тоже все просто. Сегодня в суд Блека привез Гилл, а в первый день — сам отец Маркус. В инквизиции же… Не думаю, что секретари выполняют роль тюремщиков, и не думаю, что менталисту на допросе нужно присутствие секретаря. Как-то так.

Одли медленно шел рядом — тоже устал, как и Брок. Какие он уже сутки на ногах? Сколько дней Вин уже не возвращается домой, ночуя в отделе?

— Тогда… Как ты объяснишь вспышку эфира Кита? Пока ты был в катакомбах, откуда-то со стороны особняка Янота была замечена вспышка алого эфира.

Они проходили мимо констебля, стоявшего в оцеплении, и тот сонно козырнул:

— Доброй ночи, старший инспектор, инспектор…

Брок машинально кивнул в ответ, только потом, под смешок Одли понимая — он еще не на службе… Или… Или Эван уже восстановил его в звании?! И Одли… Одли уже не сержант?!

— С повышением тебя, Вин!

Тот снова хохотнул:

— А тебя с возвращением, рыжий. Надо же — я все ждал, когда ты заметишь новые нашивки на моем мундире… Рыжий, тебе надо или отдыхать, или срочно брать себя в руки. И ты не ответил — что ты думаешь вспышке эфира? Лео и Алистер в один голос утверждают, что это точно Кит.

Брок тут же напрягся:

— Ты послал в особняк кого-нибудь?

— Нет, мне некого туда посылать — парни вымотались, они сейчас отсыпаются в паробусе. Капитан Джексон совсем зверь — никого из магов не разрешил отпустить не то, что домой — в участок отсыпаться. Сказал, что они могут вот-вот понадобиться. Я Себа тайком от капитана отправил к дому Ренаров… Я, конечно, могу попросить кого-нибудь из Сыскного смотаться к особняку Янота, но я… Не могу им доверять, а дело деликатное…

— Что еще случилось? — Брок вспомнил сумасшедшую улыбку Кита и его слова: «Кто грешил?».

— Еще из городского морга прислали записку… — Одли смущенно замолчал, кидая мерзлую, кислую ягоду терна в рот.

— И…?

Одли вместо ответа выплюнул косточку и еле выдавил из себя:

— Я туда сам таскался…

Одли снова сунул ягоду в рот, тут же выплевывая — она была слишком горькой.

— И…? — Брок не выдержал: — не тяни дракона за хвост, Вин! Что случилось?

Одли скомканно сказал:

— Там ожили Питт и Тилли.

— Кто? — не сразу понял Брок. Одли пояснил:

— Лакей и горничная из дома Янота. Они ожили.

Брок даже остановился:

— Не может быть! Я сам их проверял — они были мертвы и подниматься нежитью не собирались.

Одли развел руки в стороны:

— Я тут ни при чем. И я не сказал, что они стали нежитью. Просто взяли и задышали… Я проверял — они просто живы. Кит, кстати, был в этот момент в морге.

— А он что там делал? — Брок даже удивляться устал.

— Наш татуированный проныра по поручению Вики проверял трупы с Оленьего на предмет потенцитовой интоксикации.

Брок покаянно признал свою вину:

— Небеса и пекло… Моя вина. Я забыл сказать Вик о Гилле…

Одли меланхолично пожал плечами:

— Зато хоть было кому санитаров упока… Успокаивать, когда Питт и Тилли попытались встать со своих мест… Санитары так напугались, что чуть обратно не отправили Питта к богам…

— Мммм-да… — ошарашенно выдал Брок. Одли подтвердил:

— Полный почечуй! Так что Питту повезло с Китом. Санитарам не очень: черный колдун в гневе — это к долгому заиканию. Выводы Кита, кстати, полностью совпадают с выводами Гилла — все женщины с Оленьего были ведьмами. Картер сделал вчера исследование на количество потенцоземовых соединений в костях некоторых женщин… Там показания зашкаливают. Женщины, когда были живы, были полностью безумны. И, заметь, ни одну родственники не сдали в дом умалишенных. Такое благородство просто потрясает…

— Ммм…

— Да не мычи, — взмолился Одли.

— Ммм… Может… Эти вольты все же настолько хорошо лечили потенцитовую интоксикацию?

— Тогда тот, кто это делал с женщинами, заслуживает Королевскую премию за открытие тысячелетия.

Брок с ним был согласен. Но… Черный ритуал в основе открытия тысячелетия? То, над чем бились столетиями, ища лекарство от потенцитовой интоксикации, создал какой-то отсталый чернокнижник из Карфы? То, что спасет всех женщин планеты, убьет или покалечит всех альбиносов мира. Однако… Ну и выбор.

Брок поднял глаза в небеса, но боги, как всегда, молчали. Их вопрос, как как они такое могли допустить, не волновал.

— Еще новости есть? — спросил он угрюмо — они с Одли почти подошли к «Городскому оазису». Его вывеска была погашена. Огромные окна в пол были забиты фанерой. Из дверей тянуло дымом дешевых сигарет, едой и военными — особый запашок портупеи, ваксы для сапог и казармы.

Одли зевнул, высыпая оставшиеся ягодки терна в урну: