Чернолунье 2. Воровка сердец

Лилит прикусила губу. Она не могла рассказать Клименту, что Сурт приносит близким беды, что её привязанности всегда оборачиваются трагедией, что люди из-за неё умирают. Беспризорники. Нилл. Умер Байард. Умирает Дай.

И это разрывает ей сердце.

– Так проще жить.

Всем будет лучше, если она станет «свободной», если она перестанет сближаться с людьми. Перестанет цепляться за свою губительную для монстра человечность.

«Я монстр, – как мантру повторила Лилит. – Я Сурт».

– Чего ты боишься? Проблем? – не унимался Климент.

– Ничего, – холодно процедила Лилит. – И тем более проблем. Я сама их ищу.

– Я заметил. Потому и пришёл. Ты же знаешь, куда мы едем?

– В Сегинус, – недоумённо ответила Лилит. – За танцовщицей Франческой… не помню, как её. А что?

– Ты слышала о Ночном рынке? Он как раз проходит в это время года.

– Чёрный рынок? – догадалась Лилит и глаза её опасно заблестели.

– Упаси Боже! – воскликнул Климент, всплеснув руками. Потом воровато оглянулся и понизил голос: – По крайней мере основная его часть – обычная, но если зайдёшь глубже… Быть может, найдёшь то, что ищешь.

Он заговорщицки подмигнул, а у Лилит перехватило дыхание. Неужели он догадался, что она ищет лекарство от проклятья Сурта для Дая? Быть не может. «Привратник» не знает, что она монстр.

– Сегодня мы пойдём на рынок, но только я тебе ничего не говорил. – Климент выпрямился, сунув руки в карманы. – Зену ни слова.

Лилит улыбнулась и неопределённо качнула головой.

Мужчина скривил губы и уже собирался уходить, как вдруг встал, как вкопанный, сорвал что-то с пояса брюк и резко повернулся на каблуках.

– Держи! – он кинул ей тёмный бархатный мешок, перевязанный красной верёвкой с синей бусиной на конце. Лилит рефлекторно поймала его, и тяжёлые монеты куцо звякнули о ладони.

– Это твоя плата за работу с нами, – любезно разъяснил он. – Если вдруг передумаешь и захочешь «привязаться» к кому-то, найти своё место в жизни, мы, «тени», всегда радушно примем тебя в Орден. Только поторопись, я ненавижу долго ждать.

Он не глядя махнул рукой на прощание и ушёл, оставив Лилит в замешательстве одну.

VI

Королевство Сегинус, порт Строс

Климент сказал, что в Сегинусе тепло в любое время года, и обрадованная Лилит с удовольствием напялила свой бархатный бордовый фрак. Но в последний миг Зен заставил её переменить фрак на чёрный плащ с плотной подкладкой и большим капюшоном.

Было неимоверно душно. Воздух, сырой и прогретый за утро, тяжёлой глыбой давил на тело ночью. Он забивал горло и лёгкие, испариной оседал на коже.

Парило жутко.

Лилит едва передвигала ногами, следуя за своими энергичными спутниками.

Людей на улицах бродила тьма, и все они одеты значительно легче Лилит и «теней»: в свободные штаны, заправленные в сапоги, и хлопковые разноцветные рубашки-размахайки, подобранные в брюки. Подвёрнутые рукава обнажали кожу, вечно опалённую солнцем. А многие женщины даже носили мужскую одежду! Их тёмные волосы, вьющиеся крупными локонами, струились по ветру, как по воде.

В Алнаире подобное сочли бы верхом неприличия. От чего симпатии Лилит к этому королевству ещё больше возросли.

Воровка смотрела по сторонам во все глаза. Её нюх улавливал запахи цветов и моря вперемешку с известняковой пылью, жаренной птицей, мясом, рыбой, овощами.

Пару раз Лилит теряла из виду спину стройного и высокого, как жердь, Климента и коренастого, худого, как девчонку, Зена. Но потом снова замечала их чёрные плащи, так сильно выделявшие их из общей цветастой массы.

Затем они свернули за угол, и яркий свет уличных огней со множества прилавков и домов ослепил Лилит. Впереди сверкал и источал аромат магии Ночной рынок Сегинуса.

Рынок захватывал дух.

Насколько хватало глаз, вверх по улице тянулись вереницы прилавков. Им конца и края не было. Торговали там самыми разными товарами: начиная от посуды и еды и заканчивая старинными вещами, мебелью, красивым оружием. И всё имело свой собственный неповторимый запах. Сладковатый и сыроватый – у деревянных поделок; холодный и кожаный – от сумок; сочный и цитрусовый – от фруктов.

Люди налетели на прилавки, как пчёлы на мёд. Отовсюду доносился гомон голосов, торги, смех. Шли счастливые дети с родителями, прогуливались парочки, друзья, а много путешественников, таких как «тени», тратили большие деньги.

Лилит то и дело ловила себя на мысли, что именно в такие мгновения людей легче всего ограбить. Случайное столкновение, поспешные извинения, виноватые улыбки. И вот уж одна рука шарит по карману, а вторая – хлопает по плечу, отвлекая внимание и через несколько секунд чужой кошелёк уже у тебя в ладони.

Но она сдержалась, хоть руки так и чесались взяться за старое. Она находилась в чужой стране с чужими законами. Мало ли чем может обернуться её мимолётная слабость. Да и в деньгах сейчас она не нуждалась.

«Тени» неустанно шли вперёд, очевидно, у них имелась своя цель, и Лилит старалась не отставать. Но то и дело отвлекалась на прилавки с вещами, какие она прежде никогда не видела.