Чернолунье

Даймонд очень удивился, когда проснулся немёртвым. Он уже распрощался с жизнью и не надеялся вновь открыть глаза в этом бренном мире. Вывод напрашивался только один: он выжил, потому что грис. Пусть и нечистокровный. Этого хватило, чтоб сильная потеря крови остановилась, а рана начала затягиваться.

Ни одна из человеческих рас не обладает такими нечеловеческими способностями как грисы. Физическая сила, выносливость, магический запас, регенерация – высокие показатели в этих областях – удел монстров или тех же Суртов. Кто же на самом деле эти грисы? Они сильнейшая раса, но сохраняют нейтралитет уже на протяжении нескольких веков. С их возможностями они могли бы с легкостью завоевать весь мир. Они же неубиваемые. Чего стоит один полукровка Дай. В отличие от других рас, эта раса консервативна: они не признают полугрисов и даже презирают, людям из других стран почти невозможно к ним попасть, ровно как и грисам невозможно покинуть свою страну. Въезд на их территорию разрешается только официальным представителям других государств и послам.

В других странах в плане смешения рас всё не так критично, чего стоит Алнаир, на котором раньше проживали сразу две расы: блэкеры и голды. Половина населения Алнаира – это смесь двух этих рас. Блэкеры имели чёрные волосы и глаза, и белую кожу; голды – светлые волосы и глаза, и загорелую кожу. Кочевники-блэкеры, по приданиям, раньше проживавшие в Лесу чудовищ, но однажды вышли «наружу» и увидели, как хорошо живут их соседи голды, и решили, что хотят жить так же. Они, будучи обученными, пусть и малочисленными, войнами легко захватили власть над сельскохозяйственниками-голдами. Но самое странное, что никто не противился им. Ходили легенды о том, что у всех блэкеров были особые чёрные глаза, способные гипнотизировать людей. Даже если и голды в глубине души хотели восстать, то просто не могли ослушаться, ведь они теперь любили блэкеров.

Но с течением лет крови двух рас смешивались, и «глаза» остались только у нынешней королевской семьи Энфилд. Последним их владельцем был пропавший король Глен. По неизвестным причинам, ему запретили оставлять потомство, но никто сильно не паниковал: считалось что «королевская метка» передается непрямым наследникам, а любым детям из рода Энфилд. По традиции, следующим на престол восходит обладатель «метки», будь он хоть женщиной, хоть мужчиной. Но ни Шелла, ни Лиам её не получили.

У Шеллы хоть глаза карие, а вот Лиам с виду вылитый голд. Поэтому его не признают королём, не уважают и ни во что не ставят.

Загремели салюты. Разноцветные искры разлетались куполом в небе и опадали на землю тысячами сверкающих капель. В такой близи зрелище завораживало. Но Дай не видел этой красоты. Он схватился за раскалывающуюся от громких выстрелов голову и думал, как бы не упасть, потеряв опору в виде руки.

Дай привалился боком к пустому прилавку и… замер.

Тонкие пальцы скользнули по его груди, залезли под сюртук и вдавились ногтями в рану на плече. Даймонд едва сдержал крик. Он часто задышал открытым ртом.

– Давно не виделись, Дай, – сладкий шёпот обжёг дыханием ухо. Лицо юноши застыло, стало белым как холст. Он узнал этот голос.

– Шрам…

– Я рада, что ты меня не забыл, – глубоко дыша, сказала она низким голосом и обвила руками его шею. – Знаешь, я тебя искала. Если бы ты не объявился в трущобах, я бы так и не узнала, что ты приехал.

Дая замутило. Ему мерещился устойчивый сладковатый запах трупной гнили всегда, когда Шрам находилась рядом. Возможно это из-за того, что он знал, сколько человек она убила, но прежде изуродовала. Он знал, это она убила его друга, Хранителя Ордена теней, Нелла.

– Вру, – прошипела она, поглаживая его напряженные плечи. Дай справился с новой вспышкой боли. – Я бы нашла тебя по следу из крови. Ведь мы похожи…

Ненависть волной прокатилась по телу. Дай хотел сбросить с себя её руки, но не нашёл сил даже двинуться.

Блондинка, старше его на лет пять и выше ростом почти на полголовы, крепко удерживала его в капкане рук. Возможно, если бы не она, Дай бы уже упал.

– Ты не хочешь этого признавать, – шептала Шрам, – но мы с тобой связаны. Я знаю, тебе нравится убивать, нравится смотреть на чужие страдания, боль. Ты такой же, как я.

Дай содрогнулся, вспомнив, что он ощутил, когда плакала Лилит.

– Поэтому я понимаю тебя лучше кого-либо. Ты же почувствовал, каково это обладать чьей-то жизнью в момент, когда отнимаешь её?..

– Где камень? – глухо отозвался он, смотря прямо перед собой. Кулаки его затряслись от напряжения.

– В надёжном месте, – гадко ухмыльнулась Шрам. – Но не беспокойся – скоро всё закончится, – она прищурила кроваво-красный глаз, характерный для рубисов, но волосы её были светлыми, как у голда. Шрам полукровка, как и он. – Мы два убийцы, Дай, мы похожи и должны быть вместе.

Дай побледнел. Нет. Он не такой как Шрам. Он не получает удовольствия от убийств, не хочет убивать. Он не монстр как она, ведь так?

– Глупо это отрицать, – продолжила шипеть «змея». – Ты же знаешь, моё терпение не бесконечно. Я продолжу обрезать «нити», что сдерживают тебя.