Черноморье

Черт его знает, сколько еще мне здесь торчать. Шлюха из таверны «У Красного водопада» под Туапсе рассказывала, что мой клиент будет следовать сегодня утром этой тропой, направляясь в Заречье по какому-то личному таинственному делу. Настоящая находка для тех, кто ценит и умеет использовать информацию – я ее даже ни о чем не спрашивал, просто болтала обо всем, что узнала от своих посетителей, все глубже погружаясь в дурман от некачественного кальяна на сомнительных травах с холмов Джубги, которыми промышляют местные торговцы. Дури, одним словом. И очень популярной у местного населения. Я же предпочитаю держаться от такого подальше – для моих дел нужны ясные мозги. Посетители и шлюхи в барах побережья знают всегда больше всех, надо только уметь отделять зерна от плевел, распознавать, где раздутые слухи, а где факты.

Крики орланов становятся громче, и скоро я понимаю, чем они встревожены. Из-за поворота тропы показывается человек. Возможно, он идиот, что идет без какого-либо сопровождения, возможно, дело у него действительно настолько тайное, что не требует свидетелей. А может, он вполне способен сам постоять за себя, тем более, здесь не пролегают караванные тропы, поживиться нечем, а значит, нет и мародеров. Человек высок, широк в плечах, за спиной болтается на ремне дробовик, а за пояс заткнут широченный самодельный нож, смахивающий на грубую подделку под мачете. Я жду, когда он подойдет еще метров на сто, главное – не выдать себя, а то жертва скроется в высокой траве, прыгнет за один из камней, щедрой рукой природы раскиданных на склоне, и попробуй потом поиграть в догонялки. Да и ролями охотник и жертва могут поменяться. Человек идет, лениво отмахиваясь от надоевшей мошки – насекомые еще не избавили побережье от своего присутствия до следующего года, хоть и стало их уже заметно меньше. Тонкие пряди налипли на лоб, грудь тяжело вздымается и опадает – ночь в баре не прошла даром.

Локоть, упирающийся в землю, противно ноет – от холода и от ожидания. Но сейчас нужно сосредоточиться. Указательный палец ложится на спусковой крючок, сливается с ним в одно целое; я задерживаю дыхание на выдохе и плавно нажимаю; исцарапанный приклад толкает в плотно прижатое плечо. Хлопок вряд ли слышен за три сотни метров, которые разделяют меня и жертву, глушитель гасит звук, гильза падает на ковер из примятой травы. Пуля калибра 7.62 ввинчивается в сырой, плотный воздух и отправляется на свидание со своей жертвой.

Глава 5 Улей