Черноморье

Он продолжил путь к первому резервуару и скоро оказался у входа в жилые помещения. В народе их прозвали «Улей». Внутри они действительно отдаленно напоминали соты, которые соединялись между собой маленькими лесенками и мостиками. Прямо от главного входа в резервуар начинались ступеньки на второй этаж. На первом в основном было открытое пространство – там проводились собрания, находился вонючий бар – людям ведь тоже надо культурно отдыхать после работы, иначе жить совсем тошно станет.

Ган поднял глаза. Голова закружилась от этого огромного купола и снующих под ним людей. Как муравьи, те бегали с одного этажа на другой, стоял шум и гвалт, где-то в глубине этого хаоса плакал ребенок, тут же самоучка-бард перебирал струны дешевой, исцарапанной гитары. Мужчина вздохнул. Надо было пробираться на седьмой этаж по этим не заслуживающим доверия хлипким мосткам и лестницам.

На одних этажах ограждения были, а на других напрочь отсутствовали, но все ходили без страха по самому краю. Сразу было заметно, что строилось все наспех, о геометрии линий позабыли, всем хотелось отжать себе угол. Хижины лепились как попало и были построены из чего попало. То одна на другой, то нависая на шестах над колодцем-провалом, а кое-где и гамаки на ремнях с натянутым вверху брезентом заменяли черноморцам жилища.

«Да уж, повезло, что отжал пустую каюту», – подумалось Гану.

Седьмой этаж. Как тут различить, где заканчивается один и начинается другой? Ган никак не мог понять эту бессистемную систему. Пришлось спрашивать у местных. Те указали ему на цифры, написанные на стене резервуара через примерно равные промежутки вдоль всего периметра.

Если стоишь напротив цифры «7», значит, это то, что тебе нужно, – сказали ему.

Ган поблагодарил и полез дальше. Не единожды приходилось переступать через спящих, однажды сдуру залез в чье-то жилище, посчитав, что это просто коридор перед ним. Оттуда ругнулись, послали по матери, он отпрянул, забормотал извинения.

Улей поглотил мужчину, всосал в себя, ему уже стало казаться, что он вечность бродит тут. Несколько раз он снова оказывался там же, где проходил пять минут назад, – просто не туда сворачивал. Мостки под ним скрипели протяжно и уныло, они знали десятки ног и бессчетное число шагов. Кто по ним только не топтался – и стар, и млад, женщины и мужчины, даже дети встречались.

Времени прошло немало, прежде чем заветная цифра этажа указала, что он добрался. «Теперь хоть двигаться в одной плоскости, не скакать по лестницам», – подумал Ган и побрел по этажу. Спросил с дюжину человек по пути и наконец оказался у нужной «двери», представлявшей из себя полог из резинового коврика.

– Есть кто? – громко произнес Ган.

По ту сторону заворчали. Волосатая рука отбросила полог в сторону, и из хижины вылез мужик средних лет с сальными волосами. Одет он был в грязнущую майку-алкоголичку и рваные вельветовые джинсы. Ноги босые. Не ходить же дома в обуви.

– Михалыч? – Бобр поделился только отчеством клиента.

Тот кивнул.

Ган сунул ему в руки сверток. Михалыч почесал одну ногу о другую, резво развернул тряпку. Перекинул обрез из одной руки в другую, надломил, зачем-то заглянул в дуло.

– Добро, как новенький.

Ган не стал ничего уточнять, ему вообще хотелось свалить побыстрее отсюда. Сунул лишь клиенту огрызок бумаги со сточенным карандашом. Михалыч послюнявил его и вывел закорючки. Бумажка перекочевала обратно. На том и расстались.

Дорогу он не запомнил, тут и захочешь – не сможешь это сделать. Покружил по этажу, нашел лесенку. Спускаться было стремно, приходилось глядеть вниз, чтобы не полететь, сшибая своим телом эти постройки.

– Высотка, бля, многоквартирный дом, нахуй, – бросил он в сердцах, – шедевр постъядерной архитектуры.

На пятом этаже вообще застрял. Ходил-ходил кругами, психанул, решил отдохнуть и присел на перевернутый тазик. Перевести дух толком не получилось. Тут же нарисовалась бабка и выдернула из-под задницы столь удобно подвернувшийся импровизированный табурет.

– Чего расселся на чужом имуществе? Шароебишься тут, шагай в свой двор и там сиди.

Хотел было ответить грубо, но сдержался. Встал, зыркнул исподлобья, двинулся дальше.

– Может, помочь чем? – Неожиданный новый голос заставил обернуться. Возле приземистого строения из натянутых простыней, картона и фанерных щитов заинтересованно глядела девушка. Не красавица, но вполне миловидная. Сколько лет – с ходу и не скажешь, двадцать пять, тридцать, да и не важно. Одета в выцветшую бесформенную футболку и камуфляжные штаны. Светло-русые волосы стянуты в тугой хвостик, смешно морщит лоб. А губы… пухлые и слегка приоткрыты.

– Выход ищу, э-э-э, спуск, как тут правильно называется? Короче, вниз мне надо.

Она покрутила в руках цветной платок, вытянутый из заднего кармана, уронила. Посмотрела хитро на Гана и наклонилась за ним. Подхватила тряпицу, а футболка сползла как бы невзначай, оголяя плечо с ключицей. Соблазнительно! Мужчина чуть не облизнулся, но сдержался.

Пухлые губы слегка улыбнулись.

– Отдохнуть не хочешь? Потом выведу тебя отсюда.