Черноморье

«Ага, недобратки местные, не удалось миновать незаметно, хоть и крюк сделали. Ладно, дипломатия, значит». Ган посмотрел на Надю, показал ей, чтобы опустила ствол. Дипломат из него был хреновый.

– Почем же проезд нынче?

– Это за двоих, – упырь показал на «Урал», закивал часто.

– И девку в придачу, – из-за спины двух утырков кто-то еще подал голос. Нарисовался и автор такого заманчивого предложения: шмыгая носом, рядом с двумя первыми встал лысый человечек неопределенного возраста. Полбашки – в кривых татуировках, их явно делал уже после трындеца не совсем умелый мастер.

– Квадрик самому нужен, не пешком же топать дальше. А девка, – беглец смерил спутницу взглядом, – заразная. Он тут же получил незаметный для бандитов на дороге тычок в бок, усмехнулся про себя. Сейчас надо было всеми правдами и неправдами сбить цену. Правда, что предложить взамен, Ган не представлял. Обрез и «Макаров»? Этого явно было мало.

Долговязый упырь сплюнул под ноги, переложил ружье на другое плечо.

– Мзду платить отказываешься? А нашей дорогой пользуешься. Ай, нехорошо, не по-человечески выходит.

– Да подвесить его на ближайшем дереве вместе с девкой, нах с ним разговоры разговаривать?

– У меня есть предложение получше. – Беглец удивленно посмотрел на Надю, а та продолжала, не обращая на него внимания: – Вы просто разворачиваетесь и уезжаете поскорее, а мы забываем эту досадную неприятность и идем своей дорогой.

– Ха, она мне нравится. – Макс довольно потер подбородок, толкнул длинного товарища локтем. – Дерзкая! – Он извлек ножичек, продемонстрировал Наде. – Этим я отрежу твой поганый язык, а потом послушаю, как ты будешь мычать.

– Макс, – упырь даже не глядел на него, – опять ты торопишься. Дай же договорить девке.

Та продолжала:

– Как думаете, что будет, если Череп узнает, как вы поступили с его друзьями?

– Череп? – Макс опешил. – Ты знаешь Черепа? Откуда?

– Я думаю, Череп будет очень недоволен. – Надя проигнорировала вопросы бандита. – А когда он недоволен, то жаждет крови.

– Блефует? – сказал вполголоса кто-то из заднего ряда.

Шпала-упырь отмахнулся от своего компаньона.

– Любезнейшая, вы имеете честь быть знакомой с нашим предводителем?

– Да, он много раз бывал у нас в ставке, и принимали его всегда с распростертыми объятиями. Вот, значит, как понимают его люди благодарность?

– Что вы, что вы, вы неправильно нас поняли. – Упырь театрально взмахнул руками. – Мы всего лишь хотели предложить свои услуги, сопроводить вас туда, куда вы следуете, оберегая по пути.

– Просто избавьте нас от своего общества, тогда мы закроем глаза на этот инцидент и ничего не скажем Черепу при нашей следующей встрече.

– Но… – Макс хотел было что-то сказать, но долговязый упырь отвесил ему смачную оплеуху.

– Ясно же сказали – не беспокоить.

– От нашего уважаемого братства мы приносим извинения, каемся и все такое. Не держите зла. И это… вы обещали не говорить Черепу.

Надя сморщилась.

– Не скажем. Но почему вы еще здесь?

Бандиты ретировались быстро. Джипы растаяли в степи, махнув шлейфом пыли напоследок.

– Череп? – удивился Ган.

– Я на самом деле с ним знакома, он был в гостях у Кардинала.

– Интересные у тебя знакомства! – но уточнять подробности мужчина не стал.

– Вот только если бы они знали, что мы – беглецы, то Череп и его люди уже везли бы нас обратно в надежде получить вознаграждение.

– Тогда не будем ждать, а то эти придурки еще передумают и вернутся.

Глава 16 Отшельник

Серпантин петлял, как бухарик, возвращающийся из бара, где влил в себя не меньше литра сомнительного пойла. Даже подташнивать стало на такой разухабистой дороге. Ган сбавил скорость после нескольких поворотов, «Урал» тащился медленно, то вверх, то вниз, преодолевая метр за метром.

С моря дул прохладный ветер, позади, на первом витке дороги, остались развалины филиала Краснодарского университета МВД. Возможно, и здесь раньше шли бои или просто залетела шальная крылатая ракета, оставила воронку на месте здания. Чудом уцелевший, хоть и почерневший от времени монумент в честь героической обороны Новороссийска все так же клонил непокрытую голову, отдавая дань памяти погибшим.

Дорога крутанула еще раз, забирая дальше от берега. На холме все еще торчал дот, оставшийся тут со времен Великой Отечественной, смотрел грустно вслед беглецам своими прорезями для пулеметов. Камень под бывшей огневой точкой по-прежнему хранил надписи, оставленные приезжавшими сюда туристами. Буквы поблекли, выгорели, но не смылись за два десятка лет – краска из баллончиков оказалась устойчивой. Ган оглянулся на удаляющийся берег. Там, у воды, как он помнил, была пограничная застава с вышкой прямо на мысе. Вышки он не заметил – наверняка рухнула уже.

Через сотни метров – снова поворот, и опять свидание с берегом моря. Остатки смотровой площадки заросли так, что не было уже видно подогнанных вплотную друг к другу бетонных плит.

– Далеко еще? – Девушка придвинулась ближе, губы едва коснулись мочки уха. Мужчина сразу вспомнил прошедшую ночь, внизу живота разом потеплело.