Черноморье

Лезть в воду не хотелось, не хватало еще намочить ноги и слечь с простудой. Мужчина осторожно достал из рюкзака моток веревки, быстро связал петлю на конце. Попытка была одна. Птице сильно мешала осока, ограничивая в движении, поэтому Ган не стал мешкать. Он бросил импровизированное лассо, веревка ринулась вперед, точно змея в прыжке, птица дернулась, но спастись не получилось – стена из зарослей на берегу не позволила маневрировать. Чомге достаточно было опустить голову и высвободиться, но она совершила ошибку, захлопала крыльями, потянулась наверх. Тонкая веревка сомкнулась вокруг шеи, не позволяя голове выскользнуть. Охотник дернул заарканенную птицу на себя, ухватил за худенькое тело, прижимая крылья. А потом одним движением кукри покончил с ней. Он привязал веревку к ее ногам и перекинул птицу через сук низенького, корявого деревца, чтобы кровь вытекла из обрубка шеи. А сам тем временем прогулялся на другую сторону карьера, где начинался густой и угрюмый лес.

В лесу Ган срезал несколько молодых деревцев и с помощью кукри быстро превратил их в колья с заостренными концами. Огнестрел огнестрелом, а иногда нужно и бесшумное оружие, пусть и столь примитивное. В глубине кто-то шебуршился в опавших листьях, но мужчина не стал проверять, зверь мог оказаться ему не по зубам, а обед и ужин, пусть и средней паршивости, у них с Надей уже был. С охапкой кольев Ган вернулся к оставленной чомге, ощипал ее и выпотрошил. И только потом отправился к спутнице.

Небо хмурилось, тучи стлались низко – черные, неприветливые. Дождя было не избежать. Ган волновался только за дорогу. Кто знает, насколько сохранилось дорожное полотно в этих краях, а буксовать на буере в расквашенной от влаги земле не хотелось. Стоило ему нырнуть под крышу завода, как зарядил дождь. Лужи во дворе образовались быстро, на них вспухали огромные пузыри от тяжелых капель – сегодня можно было забыть о дальнейшем путешествии.

Надя встретила практически на пороге, посмотрела на добычу, поморщила носик.

– Да, не утка, но на безрыбье и рак – рыба. Если сильно не принюхиваться, то есть можно, – рассмеялся в ответ мужчина.

Дождь шел два дня, еще три дня Ган и Надя ждали, пока немного подсохнет. Мужчина охотился, а на кусочки сырого птичьего мяса даже умудрился выловить в карьере несколько зубастых рыбок, которые оказались очень вкусными, когда их запекли на костре.

Утром шестого дня они распрощались с Хатукаем, дорога вывела к хлипкому мосту через Кубань. Путь перегораживал бетонный блок, на котором была выведена кричащая надпись «Опасность». Обойти препятствие на буере по обочине было можно, но прежде Ган остановился и очень долго присматривался к опорам моста, затем лично прогулялся до середины, замечая ямки и дыры в полотне, которые следовало объехать стороной. Перила моста давно рухнули в реку, железные прутья от них торчали прямо из воды, приземление, если сорваться вниз, обещало стать смертельным.

Русло Кубани обмелело, тут и там образовались песчаные островки в мутной воде. На противоположном высоком берегу угадывался Усть-Лабинск, торчали кирпичные пятиэтажки и сиротливые дома поменьше. Строения понемногу сползали в пойму реки, всеми силами цепляясь за берег, но чувствовалась безысходность в этой уже проигранной борьбе.

Буер тихонько тронулся, беглец рулил, осторожно обходя опасные места, состояние моста совсем не вселяло уверенности. Скрипели опоры, жаловались на старость. В воде плеснуло. Затем еще раз, уже громче и ближе. А потом мост затрещал, накренился. Ган крутанул руль, выравнивая буер на наклоняющейся поверхности. Кто-то большой полз вверх по опорам, скрежетал когтями об изъеденный временем металл, гнул арматуру.

Скоро показалась и голова. Уродливая, зубастая, похожая на морду лупоглазого ящера. Лапы подтянули тело, и туша плюхнулась на мост, прогнувшийся под ее весом, остатки дорожного покрытия полетели в воду. Колеса буера проскальзывали, он то и дело норовил сорваться с моста на торчащие из воды прутья.

– Держи руль! – крикнул мужчина девушке. – Вот так, – он перехватил ее руку, показал, как надо.

«Вот и колья сгодились». Ган подхватил одно деревянное копье и швырнул в огромную ящерицу, без утяжеления на конце палка просто хлопнулась древком о морду твари и отлетела в сторону. Он подхватил другую заостренную палку, выпрыгнул из буера, ползущего по мосту, в два прыжка достиг мутанта и ткнул острым концом в махнувшую перед лицом лапу.