Черноморские казаки (сборник)

Чтобы положить конец дерзостям черкесов, Власов, до открытия еще весны, собрав вновь отряд из 200 конных, 600 пеших черноморских казаков и 250 человек Навагинского пехотного полка, при двух орудиях черноморской конной артиллерии, двинулся на р. Тихеньку, где были аулы предводителей горских разбойников Джамбора, Асиан-мурзы и Цап-Дедека. 5 февраля 1824 года, на рассвете, отряд подошел к аулам и дружно ударил на жилища горцев. В минуту все запылало; страшная суматоха поднялась в аулах; испуганные неожиданным нападением, горцы метались во все стороны, гибли в огне и в бушевавших при аулах горных потоках, или падали под оружием русских. Разорив жилища врагов, Власов, без всякой потери, взял в плен 143 черкеса, захватил 700 голов рогатого скота, до 1000 овец, до 100 лошадей и, кроме того, много ценного имущества было захвачено при разорении аулов.

На возвратном пути нашего отряда появились горцы, старавшиеся отбить своих пленных и имущество; сотни две панцирников проскочили даже в наш отряд, но из этих смельчаков черноморские пластуны уложили не один десяток, из-под которых 45 лошадей осталось в наших руках; а более смелые, человек двадцать, схвачены живыми с оружием в руках [235]. Не ограничиваясь этим отпором, Власов разорил еще два аула враждебного нам хамышейского владельца князя Нагай-Чирея и других неприятелей.

Смелыми действиями за Кубанью генерал Власов распространил всеобщий страх в горах, воскресив в памяти черкесов бурсаковские погромы, и горцы думали только об обороне. Действуя неутомимо, Власов едва успел дать краткий отдых войскам, как получил от лазутчиков сведения, что черкесы собираются для нападения на отряд генерала Вельяминова, действовавший по Лабе со стороны кавказской линии, и тотчас же распорядился произвести за Кубанью рубку леса тремя небольшими отрядами, собранными наскоро с пограничной линии и из льготных частей. Движением этим Власов отвлек внимание горцев от вельяминовского отряда; вырубленные же леса очищали левый берег Кубани и доставили строительный материал жителям Черномории, в особенности не устроившимся еще переселенцам.

Черкесы отказались от мыли хозяйничать с оружием в руках в наших пределах; грозная рука Власова карала злодеев в самых неприступных трущобах. В продолжение всего почти 1825 года отряды наши бороздили по закубанскому краю, истребляя аулы враждебных горцев и запасы их. В пылавших селениях черкесы гибли целыми сотнями или от огня, или от оружия ожесточенных казаков; нередко женщины и дети, спасаясь от грозившей смерти, толпами попадались к нам в плен, или же, предпочитая смерть плену, бросались в бурные горные реки. Кроме множества взятых в плен черкесов, большею частью в землях шапсугского и абадзехского племен, войска наши захватывали ценное имущество горцев, а стада их целыми тысячами угонялись в Черноморию.

Это была едва ли не самая отрадная пора на Черноморской кордонной линии. Упавшее было духом Черноморское войско ободрилось: оно увидело, что под управлением Власова дела приняли другой оборот. Менее отрадно было внутри Черномории. Постоянное отсутствие строевых и даже нестроевых казаков разоряло семейства их, остававшиеся без рабочих рук. Многие роптали на Власова, содержавшего, почти без перерыва, в сборе военные силы Черномории; но таких крайних усилий от казаков потребовали обстоятельства дурных для нас дел в последнее пред тем время, когда горцы хозяйничали в наших пределах и едва не разобрали по рукам всей Черномории. Генерал Власов видел все невыгоды домашнего быта черноморцев от постоянных военных действий на Кубани и старался облегчить участь пограничной жизни казаков. Самую главную заботу он обратил на боевых товарищей своих. Вникнув в жизнь казаков на кордонах, он нашел артели их бедными, имевшие в своем распоряжении самые скудные средства для продовольствия казаков, которые и сами терпели крайнюю нужду. Чтобы поправить артельное хозяйство, Власов раздавал по полкам отбитый у горцев скот и овец на порционы казакам, лошадей и рабочих быков на подъем артельных тяжестей, на полковые работы, а годных горских скакунов для верховой езды казаков, взамен утраченных ими на службе лошадей. Кроме того, казаки пользовались добычей при разорении черкесских аулов, а там было много кое-чего хорошего: попадались вещи из красной меди, шелковые одежды из турецкой материи, дорогое оружие, богатая конская сбруя, щегольские костюмы горца, луки, панцири и т. п. Заботы Власова простирались далее. Он раздавал много черкесского скота жителям Черномории, пострадавшим от закубанских хищников. Пособия простирались и на тех, кто лишался членов из семьи своей, взятых в плен или убитых горцами.