Черноморские казаки (сборник)

Неприязненные действия закубанцев вынудили кошевого атамана Чепегу вступить в сношения с анапским пашой. В письме от 21 августа 1796 года, изложив все преступные действия черкесов против русских и сославшись на существовавшие трактаты с Турцией, просил пашу принять деятельные меры к обузданию подвластных ему горцев. Паша обещал употребить все средства к удержанию горцев от набегов в наши пределы, сам иногда извещал постовых начальников о намерениях хищников прорваться чрез кордонную линию, и, если верить его письмам, то и наказывал виновных; но он или не хотел, или не мог водворить спокойствия на границе. Дошло до того, что однажды черноморцы решились сами наказать закубанцев; взяли взвод артиллерии, переправились за Кубань и, соединившись с преданными нам бжедухами, жестоко потрепали шапсугов.

Шапсуги обратились к защите анапского паши. Саид-Мустафа-паша, приняв их сторону, потребовал объяснения от кошевого атамана Черноморского войска, поставляя на вид, что переход казаков за границу, с вооруженной силой, и сношения их с подвластными Порте бжедухами могут повлечь за собой разрыв дружбы между обеими державами. Генерал Чепега отвечал, что закубанская экспедиция была вынуждена преследованием за Кубань злодействовавших на нашей стороне горцев, и что этот случай не может относиться ко вреду всего черкесского народа; напротив, беспорядки, производимые азиятцами на границе, и убытки, причиненные ими черноморцам, требуют безусловно прекращения своеволия горцев. Чепега прибавил, что если и впредь будет продолжаться бездействие турецкой власти в удержании горцев от набегов на кубанскую границу, то это послужит явным нарушением договоров между Турецкой и Российской империями.

Смерть кошевого Чепеги прервала переписку с анапским пашой, и черкесы в наступившем 1797 году еще более стали тревожить кордонную линию. В особенности зимою целыми сотнями нападали азиятцы на наши посты и пикеты, пробираясь по льду чрез Кубань в скрытных местах. Бдительная кордонная стража отражала злодеев, но все это стоило жертв со стороны казаков.

Возобновились жалобы нашего войска анапскому паше о своеволии закубанских горцев; требовалось возвращение наших пленных и заграбленного у черноморцев имущества, но все представления войскового начальства разрешались в большинстве случаев пашою тем, что он созывал черкесских старшин в Анапу, объявлял им о претензиях черноморцев и о требуемом удовлетворении. черкесы отвергали обвинения, или же возвращали какую-нибудь безделицу из награбленной добычи.

Такое положение дел на Кубани было доведено до сведения нашего посланника при Константинопольском дворе, тайного советника Виктора Кочубея. Он потребовал у блистательной Порты удовлетворения за причиненные горцами убытки Черноморскому войску; Порта же предъявила донесение анапского паши, что живущими на расстоянии 350 верст от Кизилташа казаками и кабардинцами захвачено пленных черкесов и их имущества вчетверо более, чем они взяли у русских, и что кроме того какой-то начальник, с казаками, захватил будто бы у горцев 5000 баранов [208]. Чтобы уличить анапского пашу в несправедливых показаниях, Виктор Павлович Кочубей потребовал объяснения от Черноморского войскового правительства и, получив донесение, что указываемая Осман-пашою местность захвата у черкесов баранов принадлежит не Черноморскому войску, а Астраханской губернии, и находится насупротив Усть-Лабинской крепости, где расположен Семейный Кубанский полк, да и кабардинцы не соседи Черноморскому войску [209]. Имея в руках такой документ, тайный советник Кочубей возобновил пред Константинопольским диваном требование об удовлетворении претензии Черноморского войска за убытки, нанесенные подвластными Порте закубанскими народами.

Между тем тайный советник Жегулин дал Черноморскому войсковому правительству предложение отрядить в г. Анапу, к Осману-паше, опытного чиновника, с надлежащими уполномочиями, который вошел бы лично в переговоры об истребовании от черкесов удовлетворения за причиненные войску убытки в течение 1794, 1795 и 1796 годов, простиравшиеся к исчислению на сумму 16210 р. 30 коп. Посланный в Анапу подпоручик Лозинский прожил там долго, но успел выхлопотать, вместо тысяч, десятки рублей, часть скота и оружия, да и то на незначительную сумму. И дальнейшие затем ходатайства у анапского паши командовавшего на Таврическом полуострове войсками генерала от инфантерии Каховского и новороссийского губернатора генерал-лейтенанта Бердяева (преемника Жегулина) тоже не сопровождались успехом: чиновники, посылаемые в Анапу, возвращались с пустыми руками.