Черноморские казаки (сборник)

В этот-то критический момент налетает с авангардного фланга Бескровный с казаками, отбрасывает горцев пиками и отбивает уже захваченные пушки. Обратив врагов в бегство, атаман погнался за ними в лес; но бежавшие черкесы были встречены значительною партией, спешившею им на помощь, и всеми силами своими ринулась на команду Бескровного. Горсть казаков, отбиваясь пиками, подавалась назад. Отважный атаман, бывший впереди казаков, с отступлением последних остался назади. Вдруг под ним падает конь, сраженный черкесскими пулями; Бескровный окружен со всех сторон. Предпочитая славную смерть постыдному плену, неустрашимый атаман решился защищаться до последней крайности. Первый выстрел его поверг мертвым главного предводителя горцев, Маамкирея Цоко-Моко, еще двух заколол он пикою, но пика мгновенно была изрублена шашками; сам Бескровный получил три раны: в грудь, в голову, с повреждением черепа, и в правое плечо, с повреждением кости. Он продолжал, однако, обороняться саблею и ранил еще нескольких черкесов. К счастью, на выручку атамана прискакали хорунжие Могукоров и Золотаревский и несколько казаков. Могукоров и разжалованный из хорунжих Григорий Сотниченко первые врубились в толпу горцев, пробились сквозь их к Бескровному, схватили своего атамана, лишившегося чувств от потери крови, и благополучно добрались до отряда, — на флангах которого кипел ожесточенный бой. Все усилия горцев были направлены к тому, чтобы задержать колонну в лесу до ночи. Полумертвый Бескровный велел войскам тихим шагом отступать. В четыре часа пополудни колонна начала пролагать себе путь оружием сквозь густые толпы неприятеля; наседавшие одновременно на наш арьергард и фланги черкесы были отражаемы ружейным и артиллерийским огнем, и, наконец, прогнаны в лес.

Этот кровавый бой продолжался, с перерывом на несколько минут, с семи часов пополуночи до пяти часов пополудни. В нем участвовало горцев до 4000 человек. Сорок пять тел их осталось на месте; более сотни было подобрано убитых и до двух сот раненых; убито и ранено лошадей до трех сот; сожжены один большой аул и до 35 хуторов; хлеба и сена до 650 стогов и взято восемнадцать голов рогатого скота. С нашей стороны убито: казаков три; лошадей 14; ранено: генерал Бескровный; обер-офицеров два; унтер-фицеров два; казаков и солдат 29; лошадей 37.

Атаман Бескровный еще в 1829 году, с согласия генерала Емануеля, закрыл по кордонной линии меновые дворы, где, в числе прочего, менялась горцам и соль. Прекращением отпуска этого необходимого продукта Бескровный рассчитывал склонить горцев к покорности; но высшее начальство отменило принятую им меру, как стеснительную для горцев, и предписало обходиться с ними самым дружелюбным образом. Получая свободный доступ на нашу сторону, горцы имели на меновых пунктах приятелей, которые во всякое время могли указать им удобные для вторжения пункты на кордонной линии. Черкесы, разумеется, усилили свои хищнические набеги. Нередко попадались в руки казаков такие приятели, которые не далее как того же дня смиренными агнцами являлись на меновых дворах, и после ночных разбоев спокойно приходили вновь на сатовку. (меновый двор. — Примеч. ред. )

С назначением на Кавказ главнокомандующим графа Паскевича дела на Кубанской границе приняли другой оборот. Приказано было строить укрепления за Кубанью, чтобы иметь опорные пункты в неприятельской стороне. Это возложено было на наказного атамана Черноморского войска Бескровного.

В 1830 году генерал Бескровный выстроил три укрепления: первое на Кубани Алексеевское, — названное именем самого Бескровного; второе, в честь имени Паскевича, Шебско-Ивановское, а последнее — на р. Афипе, по имени Емануеля Георгие-Афинское. Из этих укреплений Шебское было признано неудобным и упразднено; остальные и позже выстроенные: Абинское, Варенгиковское и Ольгинское — существовали до упразднения Черноморской кордонной линии.