Черноморские казаки (сборник)

Тяжелое это время было для Черномории. Строевые части все были раскомандированы, то в походах, далеко от дома, в чужих краях; то в закубанских отрядах, так что на кордонной линии оставалось казаков очень немного. Оказалось необходимым вызвать из внутри Черномории и седовласых ветеранов и малолетков. Как теперь, так и всегда, подобного рода экстренные вызовы на границу делали немалое расстройство в домашнем быту казаков, и без того нуждавшихся в рабочих руках. И однако все черноморцы, от старого до малого, способные носить оружие, спешили, по призыву войсковых властей, на Кубань стать защитою родного края от горцев. Зато любая казачья хата являла грустную картину казачьей жизни: там плачет казачка с малыми детьми, проводившая старого свекра, бывшего единственной опорой в семействе, — муж уже давно был на службе; там престарелая мать, не дождавшись с кордона служивого сына, проводила туда же и малолетка своего, единственного помощника в домашних трудах. И каких сцен не было за кулисами семейной жизни черноморских казаков! Кроме суровой прозы, можно было встретить и поэтическую сторону быта черноморцев, выразившуюся в народной песне:

За Кубань иду!

Гей, коню мий, коню! заграй пидо-мною!

Дивчино прощай, дивчино прощай!..

За Кубань идешь, мене покидаешь,

Чого ж ти, мий милий, чого там шукаешь!

Хиба тоби, милий, чужа сторона

Гидниша, милиша своей вона?

Иду туда!

Де роблят на диво червоное пиво

З крови супостат, з крови супостат!

Хиба ж ею хочешь, мий милий, упиться;

Хиба же ти схотив за мной разлучиться.

Испий мои слезы, испий мою кровь,

Тилько не кидай за вирну любовь!..

Дивчино не плачь!

Не рви мого сердя! як пир сей минеться,

Прийду я опять, прийду я опять.

Тавжеж тоби, милий, назад не вертеться,

Там тоби, серденько, там оставаться.

Он бач пид тобою щось твий кинь поник,

У поли червоним заснешь ти на вик…

Як ворон в виконце

До тебе закряче, из-за гир прескоче

Казаченько твий, казаченько твий.

Як явив велений головоньку склоне,

Зозуля кукукне, диброва застогне,

Твий кинь пид тобою спиткнеться вздихне,

Тоби вже, мий милий, не буде мене…

Корпусный командир, граф Паскевич, желая лично ознакомиться с положением Черноморской кордонной линии и вообще с положением Кубанского края, 10 декабря прибыл в Черноморию и расположил свою штаб-квартиру в Екатеринодаре. К приезду его все действовавшие в Черномории войска, казачьи и регулярные, были собраны в один большой отряд, с которым Паскевич 12 октября двинулся в горы и прошел шапсугские владения. Разорив несколько аулов, он возвратился к Кубани. При этом движении отряда все нападения горцев едва были заметны. Масса войск, которыми начальствовал Паскевич, держала в страхе.

11 ноября корпусный командир, по жалобам некоторых лиц на Наказного атамана Черноморского войска, удалил Бескровного от должности, назначив на его место генерал-майора Заводовского.

Лукавый попутал корыстью одного из лучших генералов Черноморского войска, известного своими военными подвигами еще с Отечественной войны. Израненный в боях, имея за военные отличия, кроме прочих наград, золотую саблю, бриллиантовый перстень и офицерский крест св. Георгия, Бескровный был вместе с тем и отличный администратор. Нужно было видеть, как он, приняв в управление Черноморское войско, разоблачил издавна вкоренившиеся беспорядки, сменил виновных членов, внушил избранным на место их чувства служебного долга, чести и пользы войску и правительству. Молодой, видный собою, красноречивый генерал Бескровный был душою общества, где встречались люди, искавшие его покровительства. Бескровный готов был содействовать просителям, которые, в свою очередь, приносили атаману подарки. Эти-то искатели благосклонности атамана и, как тогда говорили, оскорбленные супруги и отцы были главными виновниками падения Бескровного.